Искупленный
Шрифт:
Но разве ты справедлива? Ты ведь изначально согласилась на часть его лжи. А в итоге он пытался защитить тебя. Я могу сосчитать на двух пальцах, сколько людей пытались сделать то же самое.
Может, пришло время мне поступить как взрослой и позвонить ему.
Мой желудок заурчал, заставляя меня отложить свои мысли и направиться на кухню, чтобы попытаться что-нибудь съесть. Если кто-то может считать сгоревшие обугленные остатки едой.
Посреди стола лежит круг для вышивания. Я бросаюсь к нему и беру в руки.
Мое сердцебиение учащается, когда я рассматриваю
Верхнюю часть дизайна занимает кривоватая цитата.
«Там, где большинство людей видят сорняки, я вижу только тебя — мой прекрасный полевой цветок, нетронутый и свободный»
Я переворачиваю вышивку, чтобы найти записку, приклеенную к обратной стороне. Его мелкий, но изящный почерк исписал всю страницу.
«Я назвал тебя полевым цветком в тот момент, когда ты появилась в моем доме с букетом. В тот день я спросил себя, что за человек вообще может собирать эти сумасшедшие цветы. Я думал, что это просто неуместные сорняки, но теперь, после всего того времени, которое мы провели вместе, у меня есть ответ.
Возможно, ты не осознаешь этого, но ты — полевой цветок. Ты растешь в самых неожиданных местах, и неважно, кто топчет тебя или игнорирует твою красоту. Ты можешь расти в поле или сквозь трещину в тротуаре, но результат всегда будет одним и тем же. Никто не может помешать тебе процветать в мире, настроенном игнорировать тебя. Ты умеешь превращать любую ситуацию, хорошую или плохую, в нечто великолепное.
Ты научила меня тому, что жизнь потрясающа в своей самой грубой форме. Что каждый может найти счастье в самых маловероятных местах, если хорошенько поискать. Что жизнь — это поиск света, даже если для этого нужно пробираться сквозь разруху.
Я не хочу смотреть на мир сквозь розовые очки. Я хочу видеть его сердцем дикого цветка, как ты, отчаянно стремясь к тому, что делает меня счастливым, диким и свободным. И больше всего я хочу искать это с тобой.
Я люблю тебя, Хлоя Картер. Независимо от времени, места или обстоятельств, я всегда буду любить тебя, потому что ты — моя скрытая красота в мире сорняков.»
Я хватаюсь за круг для вышивания. Черт побери. Слезы вырываются на свободу во второй раз за сегодня, увлажняя мои щеки.
Я никогда в жизни не читала ничего подобного. Особенно не обо мне.
Определенно не обо мне
Тот, кто пишет нечто подобное и создает произведение искусства, любит вовсе не меня. Сантьяго влюблен в меня, и я наконец-то поняла разницу. Это безумие, беспорядок, прекрасное несовершенство. За все приходится платить, и влюбленность не является исключением. Но отрицательные моменты стоят одного положительного — найти человека, который будет не просто любовником, а второй половинкой сердца
В конце концов, ложь Сантьяго не имеет значения. Конечно, это было неправильно. Но и я смотрела
Вся моя жизнь была наполнена людьми, чьи цели были направлены в самом дурном направлении. Разница с Сантьяго в том, что все его решения принимались с учетом моих намерений. Даже если это не было правильным выбором для меня, для него это был правильный выбор, и я должна это понять. И самое главное, взросление в мире безразличных людей показывает мне, что нехорошо наказывать кого-то за то, что он слишком много заботится.
Я выбегаю из комнаты, чтобы найти свой телефон, потому что я больше не могу держаться от него в стороне. Как я могу, когда он пишет мне письмо и делает вышитый подарок?
Звук песни Питера Гэбриэла «In Your Eyes», играющей снаружи, заставляет меня остановиться у входной двери
— Заткнись, блять…
Ни за что.
Не может быть, черт возьми.
Я дергаю за ручку, распахивая входную дверь.
Я закрываю рот ладонью.
О да, выход есть.
Глава 47
Сантьяго
Хлоя смотрит на меня, широко раскрыв глаза и не двигаясь, ее взгляд метался между плащом, стереосистемой над моей головой и лицом.
Да, я влюбленный дурак. Большой дурак, который не может не воссоздать одну из сцен ее любимого фильма только для того, чтобы вернуть ее. Самый большой идиот, что искал по всему интернету стереосистему восьмидесятых, как в фильме.
Нужно ли мне было это делать? Наверное, нет. Но я не рисковал на случай, если моя работа не покорит ее. Хлоя стоит того, чтобы я пожертвовал своим самолюбием.
Ее ноги остаются на крыльце. Я не ожидал от нее какого-то грандиозного проявления привязанности, но сейчас все лучше, чем тишина. Питер Гэбриэл звучит над моей головой и заполняет пустоту между нами.
Я улыбаюсь ей нерешительной улыбкой. В любое время.
Она выходит из оцепенения и на полном ходу бросается на меня. Я едва успеваю поставить стереосистему на землю, прежде чем она бросается ко мне в объятия. Я спотыкаюсь, прежде чем успеваю удержать равновесие.
Это блаженство, когда она снова со мной. Ее руки обхватывают мою шею прямо перед тем, как губы прижимаются к моим. Наш поцелуй похож на столкновение двух машин. Неконтролируемый, с летящими искрами, и мир вокруг нас замирает. Я запускаю пальцы в ее волосы и прижимаю к себе, наслаждаясь ощущением близости.
Боже, как я скучал по ней. Я скучал по ней в своих объятиях и по тому, как она испускает тихий всхлип, когда я провожу языком по ее языку.
Все в ней взывает ко мне.