Искупленный

Ашер Лорен

— Позволь мне все объяснить и не перебивай, хорошо? Пожалуйста?

Ее хмурый взгляд становится более выразительным.

— Не упускай ни одной детали, иначе, клянусь Богом…

Ладно, с этим я могу работать.

— Итак, я перезвонил ей после того, как Ноа сказал мне, что она говорила с его личным помощником. Она угрожала опубликовать какую-то историю о тебе и обвинении в нападении на Ральфа. Весь телефонный разговор был отвратительным. Я не ожидал, что она будет открыто говорить о том, как мало ты ей дорога. После этого я заплатил ей, потому что просто хотел,

чтобы она навсегда исчезла из твоей жизни. И для ясности, я сделал это не потому, что боялся того, как подобное может отразиться на моей репутации. Любое мое решение относительно нее было принято исключительно для того, чтобы избавить тебя от дополнительной боли. Я хочу, чтобы в первую очередь ты знала это.

Хлоя кивает, но ничего не говорит.

Мое сердце учащенно бьется в груди. Она злится, что я утаил и это?

Конечно, злится. Ты снова и снова портишь с ней отношения. Я продолжаю, отчаянно надеясь, что она поймет.

— История… я боялся, как она может навредить тебе, если о ней узнают. Она угрожала передать твою историю репортерам, а если я чему-то и научился, так это тому, что они любят подобные драмы. И она хотела только денег, а у меня их много, так что я не думал, что она того стоит. Меня сломали СМИ, и я не хотел того же для тебя.

— Ты откупился от нее, потому что хотел убедиться, что я не пострадаю в процессе?

Я киваю головой вверх и вниз.

— Я клянусь. Деньги, которые она просила, имеют для меня такую маленькую ценность. Смешно, что она могла бы попросить гораздо больше, и я бы не колебался, потому что ты важнее. Я пыталась избавить тебя от необходимости снова иметь с ней дело. После всего, что ты рассказала, я просто пытался помочь. Если это то, чего ты хочешь.

— Верно, — пробормотала она себе под нос.

О чем она думает? Ее лицо ничего не выражает, и я не знаю, как оценить реакцию.

Я беру ее за подбородок и заставляю посмотреть на меня.

— Боже, я не знаю, как тебе удалось сохранить доброту и чистоту сердца после того, как тебя воспитал такой человек, как она.

— Потому что она не воспитывала меня с самого начала. Запирать меня в комнатах и заставлять год за годом выживать самостоятельно — такое едва ли можно назвать человечностью, не говоря уже о воспитание.

Моя грудь сжалась от ее слов. Я готов на все, чтобы заменить все ее воспоминания новыми. Ни один ребенок не заслуживает того, чтобы пройти через то, что прошла она. Хотя я не могу изменить прошлое Хлои, я могу стать частью лучшего будущего. Такого, в котором будет бесконечный смех и лучшие приключения.

Она проводит рукой по моей груди. От ее прикосновения у меня по позвоночнику пробегает тепло.

Ее рука останавливается, задерживаясь на моем громыхающем сердце.

— У тебя была возможность скрыть это от меня, и я бы не узнала. Ты рисковал тем, что я снова расстроюсь и, возможно, уйду от тебя навсегда. Почему ты так поступил?

— Потому что я дал тебе обещание говорить правду, и я планирую его сдержать. Навсегда.

— Навсегда? —

ее рот приоткрылся, когда она втянула воздух.

— Навсегда. — Я притягиваю ее тело к своему.

Я целую ее со всей любовью, что есть во мне. С каждым невысказанным обещанием, которое я планирую сдержать.

Хлоя не просто вернула часть меня, которой не хватало. Она помогла мне стать лучше, чем когда-либо прежде, и за это она заслужила мою преданность и любовь.

Глава 48

Хлоя

— Держи глаза закрытыми.

Я раздвинула пальцы на долю дюйма, и Сантьяго легонько шлепнул по ним.

— Ты когда-нибудь слушаешься?

— Не знаю. Вчера вечером я слушалась довольно хорошо, — я ухмыляюсь.

Я не буду называть имен, но кое-кто сейчас очень уверен в себе в спальне. И с его возросшей самооценкой приходит много нового опыта. И я имею в виду нового. То, от чего журнал Cosmo покраснел бы. Черт, я краснею, просто думая об этом.

— Если ты будешь продолжать в том же духе, то никогда не увидишь своего сюрприза.

Я застонала.

— Сюрприз? Я думала, мы договорились, что они самые худшие! Вплоть до того, что гендерпати остаются в прошлом.

Его дыхание щекочет мне ухо, когда он издает хриплый смех.

— Но я обещаю, что тебе понравится. Поверь мне.

Дверь со скрипом открывается, и Сантьяго заталкивает меня внутрь. Я закрываю глаза пальцами. В глубине души я не хочу разрушать его планы, даже если это будет сюрприз.

— Ты наконец-то добавил Красную комнату боли в этот жуткий замок?

— Нет. И мистер Грей не увидит тебя ни сейчас, ни когда-либо, — он останавливается.

— Ты очень сексуальный, когда ревнуешь.

Его губы прижимаются к моим. Это ненадолго, и я жажду большего, как только он отстраняется.

— Ты когда-нибудь замолкаешь?

— Только когда твой член у меня во рту.

Он испускает смешок.

Я опускаю руки, желая увидеть его улыбку. То, что я нахожу, намного лучше.

— Боже мой! — я широко раскрытыми глазами смотрю на комнату.

Кто-нибудь, пожалуйста, может поднять мою челюсть с пола и вернуть ее на законное место?

Сантьяго молчит, пока я рассматриваю все это.

Огромные мансардные окна позволяют полуденному солнцу освещать комнату. В центре стоит массивный белый стол и удобное кресло. На одной стене выстроились пустые обручи для вышивания всех размеров, которые образуют довольно привлекательный декор. Другую стену занимают прозрачные ящики, заполненные принадлежностями.