Искушение чародея (сборник)
Шрифт:
— Не знаю, — Рыжиков неуверенно пожал плечами.
— Зато я знаю! — глаза Замятина светились восторгом и торжеством. — Представляешь? Подходишь ты к коробке со «Спринтом» и уже видишь, где выигрыш, а где пустышка. Ты же миллионером можешь стать! — Колька увлекался все больше и больше. — Главное, чтобы о твоих способностях никто не знал. Понимаешь: никто. А то ничего не получится. Давай бросим портфели и сразу двинем. У рынка лотереей торгуют.
— У меня денег нет, — до Славки постепенно доходило значение его скрытых возможностей, и пустяковая
— Ерунда! Трояк я достану! — остановить порывы Замятина не удавалось еще никому. — Только давай выигрыш пополам.
— Давай, — в этот момент Рыжиков был щедр. Да и как не расщедриться в пятнадцать лет, когда будущее утопает в радужных мечтах, а перед глазами уже плывет призрак сказочного богатства, которое сделает его знаменитым на весь Великий Гусляр. Восьмиклассник Вячеслав Рыжиков выиграл в «спринт» три автомобиля «Волга»! Деньги сделают всемогущим, все куплю, что только захочу! И от этого предвкушения счастья хотелось обнять весь мир, сделать его еще светлее и лучше. И, конечно, рядом должен быть друг. Надежный и лишь чуть-чуть менее удачливый, верный помощник во всех начинаниях.
— Ну, тогда я мигом! — темперамент Кольки не позволял ему ждать. — Только помни: никому ни слова! — последние слова донеслись уже из подъезда. — Никому!
Им повезло: у входа на рынок в сочетании азарта и нерешимости стояла небольшая толпа. Время от времени то один, то другой наклонялся над притягивающей взоры коробкой и робко тянул билет. Остальные, как по команде, в волнении заглядывали ему через плечо. «Без выигрыша» — слов никто не произносил, но они тут же, неслышимые, становились известными всем. Тянувший виновато отходил в сторону, старательно пряча глаза и не находя в себе сил уйти от заветного ящика.
Чуть в стороне от толпы приятели заметили пенсионера Ложкина. Тот сам не играл, не хотел рисковать рублем, зато неотрывно следил, не выиграет ли кто-нибудь? К добру ли, к худу…
Выигрышей не было, разве что совсем уж по мелочам, и Ложкину процесс наблюдения надоел. Он что-то пробормотал про статистику, помянул Минца и медленно поковылял с базара.
— Помни, — в последний раз наставлял Замятин, — на всякие мелочи не разменивайся. Бери «Волгу» или «Жигуль». В крайнем случае — «Запорожец».
Славка рассеянно кивнул. На его лице блуждала странная, немного смущенная улыбка, а в голове царил хаос из обрывков грядущих свершений, которые обязательно будут выполнены, как только… Рыжиков уже ощущал на себе восторженные взгляды девчонок, подобострастие ребят, завистливый шепоток за спиной…
— Ну, что ты? Давай! — он почувствовал легкий толчок Замятина, и как во сне двинулся вперед, разрезая стоящую толпу.
— Один, — голос был какой-то чужой, не его. Пожилая женщина, не глядя, взяла протянутый рубль и кивнула на коробку.
Все в том же полусне, Славка неестественно медленно коснулся рукой зеленоватых билетов. Пальцы почему-то слегка дрожали, а в голове гулко отдавались резкие, неприятные
Женщина повторила снова и вложила вкладыш в послушную Славкину руку. Тот продолжал стоять, как вкопанный, и продавщица начала сердиться.
— Что ты мне суешь? Урна справа! — наконец прорвалось в сознание Рыжикова.
Все с той же глупой улыбкой Рыжиков посмотрел на бумажку и с трудом прочитал: «Без выигрыша».
Славка опять не понял, и лишь очередной толчок Замятина вернул его к реальности.
— Не тот, дурак! — услышал он шепот друга. — Тащи еще! Только будь внимательнее! Сосредоточься, ну!
— Еще один, — все так же машинально Рыжиков протянул второй рубль, и рука опять зависла над коробкой.
«Этот. Или этот», — пальцы чуть касались билетов в поисках манящей удачи. Что-то упорно влекло к дальнему левому углу, и рука покорно двинулась туда.
На вкладыше были все те же безжалостные слова: «Без выигрыша».
Отказываясь верить, Славка повернулся к Замятину и прочитал на его лице столько разочарования, что сомнения немедленно пропали. «Но как же так?» — промелькнуло в голове, а рука уже сама тянулась с последним рублем.
Привлеченная «крупной» игрой толпа возбужденно зашевелилась.
На этот раз Славка выбирал мучительно долго, и женщина хотела прикрикнуть на него, но почему-то передумала и усмехнулась. От волнения дрожь в пальцах усилилась, и от этого стало неприятно и стыдно. Наконец, будь что будет, Рыжиков ухватил билет и застыл с ним, не решаясь надорвать.
— Дай сюда! — Замятин побледнел от ожидания, но действовал ловко.
Вытянувшие шеи «болельщики» скоро смогли прочитать все те же магические слова: «Без выигрыша».
— Экстрасенс! — Колька презрительно сплюнул и двинулся к выходу.
Славка устремился следом. Его щеки горели от мучительного стыда, и нестерпимо хотелось спрятаться, провалиться сквозь землю, сделать все, что угодно, лишь бы исчезнуть, скрыться с глаз свидетелей его позора.
Внезапно Колька повернул к нему разочарованное злое лицо и бросил как оплеуху, четко и неумолимо:
— Зубрилка и обманщик! Чтобы завтра трояк у меня был! — и, свернув в сторону, быстро пошел прочь.
Через месяц Василий Иннокентьевич принимал экзамены за восьмой класс. Один за другим ученики подходили к столу, где сидел строгий и жестокий, как им казалось, преподаватель, и тянули билеты. Лица одних сразу вытягивались от разочарования, другие, наоборот, начинали счастливо улыбаться, причем первых, как всегда, было больше.