Искушение леди

Максвелл Кэти

Тони не растерялся и отвесил собравшимся поклон. Глядя на него, можно было подумать, что он выступает на сцене перед благодарными зрителями и это не ему еще минуту назад грозила опасность получить пулю в живот.

– А теперь уходите! – скомандовал возница, и Тони подчинился.

Он пребывал в прекрасном расположении духа!

Дебора, на которую круглыми от восторга и изумления глазами взирали остальные путешественники, готова была разорвать молодого графа на части или, по крайней мере, высказать ему в лицо все, что о нем думает. Однако

не успели подошвы ее туфелек коснуться дорожной грязи, как возница крикнул высыпавшим наружу пассажирам:

– Вам лучше снова сесть в карету, и чем быстрее, тем лучше. Я не намерен более терять время.

– Что? – возмутилась Дебора. – Подождите! Вы не можете оставить меня здесь одну!

– Вы ведь уже вышли из экипажа, – заявил кучер.

– Но мои вещи…

– Эй, кто-нибудь, бросьте леди ее багаж, – распорядился кучер.

Любитель чеснока охотно повиновался и сбросил с крыши саквояж Деборы прямо в руки Тони, который легко поймал его на лету. Но Дебора отнюдь не собиралась признавать свое поражение. Она подбежала к облучку, на котором восседал возница.

– Я заплатила за проезд до Дерби! – крикнула она. – Вы не можете оставить меня здесь!

– Могу и оставлю, – огрызнулся кучер, пряча пистолет под куртку. – Кроме того, с вами остается его светлость. Так что советую вам решить это дело между собой.

– Я прекрасно о ней позабочусь, – пообещал Тони и отсалютовал экипажу.

– Это нечестно! – запротестовала Дебора. Она потянулась к ручке дверцы кареты, но кучер щелкнул вожжами, и лошади тронулись с места. Она побежала рядом с каретой, скользя в грязи, в которую превратилась дорога. – Я заплатила за проезд. Я подам на вас жалобу в парламент!

Ее угрозы не возымели действия. Пассажиры прильнули к окнам, но никто и не подумал предложить ей помощь.

Карета ехала все быстрее. Дебора не могла больше бежать рядом, и ей пришлось отпустить ручку дверцы. Она споткнулась и едва не упала. Экипаж рванулся вперед, грязь из-под колес испачкала ее юбки.

Через несколько мгновений карета скрылась за поворотом и пропала из виду.

И она осталась с Тони наедине.

Дебора медленно обернулась. Он молча и терпеливо стоял рядом, на лице у него было написано полное довольство собой и жизнью. В руках он держал ее саквояж. Его конь мирно щипал траву неподалеку.

– Если вы полагаете, что это что-либо меняет в наших отношениях, то ошибаетесь, – заявила Дебора тоном, способным превратить воду в лед.

– Деб, перестань, – попытался урезонить ее Тони. – Я должен тебе нравиться, хотя бы немного. Ты же не хотела, чтобы кучер застрелил меня!

– Я не хотела бы увидеть, как кучер застрелит и бродячую собачонку, – парировала она.

Он безмятежно улыбнулся.

– Ты сказала, что любишь меня. Вчера ночью. Ты сама это сказала, Деб.

Значит, он все слышал! Получается, он не спал, а всего лишь притворялся.

Как бы то ни было, она не собиралась признаваться в том,

что действительно говорила ему о своей любви. Сейчас она была настолько рассержена, что предпочла бы увидеть его распятым на дыбе. И как, ради всего святого, она могла хоть на мгновение подумать, что у него очаровательная улыбка?

Дебора решительно подошла к Тони и вырвала саквояж у него из рук. Он расстался с ним без сопротивления.

– Не знаю, чего вы хотели добиться, заставив меня выйти из почтовой кареты, – сказала она, – но в любом случае вы этого не получите, милорд.

– Я хочу тебя, – заявил он, и выражение веселья исчезло с его лица.

– В таком случае, вы меня не получите. – Дебора развернулась и зашагала по дороге в сторону Дерби. Сырость пробралась к ней в туфельки и намочила чулки. Поля ее шляпки, безнадежно испорченной, бессильно обвисли. Она остановилась на мгновение, чтобы попытаться распрямить их. Капли дождя упали ей на лицо, и она беспомощно заморгала. По телу ее пробежала дрожь. Дебора чихнула и почувствовала, как холод пробирает ее до костей.

– Деб, я знаю, что ты сердишься на меня.

Тони подошел к ней, ведя под уздцы коня. Она лишь презрительно фыркнула в ответ и зашагала дальше. Он догнал ее и пошел рядом.

– Но ведь ты любишь меня.

Дебора ничего не ответила. Но Тони не нуждался в ответе.

– Я не мог допустить, чтобы ты уехала из Лондона. Только не сейчас, когда мы нашли друг друга… До встречи с тобой я не верил в любовь. Это правда, я не знаю, как вести себя правильно. Я привык полагаться только на себя. Догадываюсь, что ты очень расстроилась из-за этой ерунды с женитьбой…

– Ерунды? – Дебора резко повернулась к нему. – Вы намерены совершить одно из таинств церкви и называете это ерундой?. И при этом, – горячо продолжала она, не давая ему раскрыть рта, – вы делаете мне непристойное предложение, которое смеете называть любовью? – Она с горечью покачала головой и зашагала дальше. – Милорд, в данную минуту я полагаю, что мне следовало бы принять ваше предложение карт-бланш. Тогда я могла бы истратить все ваше состояние до последнего пенни и заставить вас страдать, потому что я очень зла на вас! Как вы посмели предположить, что я настолько лишена моральных устоев, что соглашусь вступить с вами в порочную связь?

– Деб, я…

Она безжалостно прервала его, горячась все больше.

– Впрочем, почему вы должны были думать иначе? – воскликнула она, обращаясь скорее к себе, чем к нему. – Мое непристойное поведение дало вам для этого все основания. – Дебора снова громко чихнула и пожалела, что не надела чулки поплотнее.

– Давай я понесу, – предложил Тони, протянув руку к ее саквояжу.

Она отпрянула.

– Я в состоянии позаботиться о себе сама.

Тони впервые дал понять, что ее слова не пропали втуне.