Искушение леди

Максвелл Кэти

У того достало ума понять, что над головой сгущаются тучи. Не успела за слугами закрыться дверь, как он воскликнул:

– Клянусь честью, милорд, я не знал, что она собирается уехать!

Тони поднял руку, приказывая ему замолчать.

– Я все понимаю, Уорнер. Но, будь вы настоящим мужчиной, вам следовало вызвать меня на дуэль, а не мямлить, что вы, дескать, не знаете, где сейчас Дебора.

Кровь отхлынула от лица Уорнера.

– Я бы сказал, что она вправе сама принимать решения.

– М-м…

– А как насчет моего места? – робко поинтересовался

Уорнер.

– Оно по-прежнему за вами, – ответил Тони. – Однако на вашем месте я бы постарался в будущем вести себя как мужчина.

Уорнер чрезвычайно болезненно отреагировал на упрек в свой адрес.

– Вы не понимаете… Если бы у вас были жена и ребенок, а вас ни за что лишили места, вы бы, милорд, тоже впали в отчаяние. Возможно, я не всегда поступал благоразумно и достойно, но у меня не было иного выхода.

Действительно, молодой человек руководствовался исключительно целесообразностью и личной выгодой. Впрочем, время от времени Тони и самому приходилось совершать подобные поступки. Кроме того, он понимал, что Дебора будет недовольна, если он отыграется на ее зяте.

– В будущем я ожидаю от вас большей ответственности. – Его мягкий тон не обманул молодого Уорнера, и угроза не осталась им не замеченной.

– Да, милорд. – Спустя мгновение Уорнер полюбопытствовал: – А что будет с моей свояченицей? Что вы намерены делать?

Слова, которые она произнесла шепотом, думая, что Тони спит, прозвучали у него в голове. Я тоже люблю тебя…

Он-то надеялся, что она лежит рядом с ним. А она, очевидно, в это время направлялась к двери.

– Я намерен отправиться за почтовой каретой и забрать ее.

Уорнер растерялся.

– Но вы не можете просто так взять и высадить пассажира из кареты, особенно такого упрямого, как Дебора.

Тони рассмеялся.

– Я что-нибудь придумаю.

Он шагнул к двери, но Уорнер остановил его:

– Почему у меня такое чувство, что вы предвкушаете эту встречу, милорд?

– Потому что так оно и есть на самом деле.

Взгляды их встретились. В глазах Уорнера светилось восхищение.

– Вы будете хорошо обращаться с нею?

– Так хорошо, как она даже не мечтала, – пообещал Тони. Пятнадцать минут спустя он уже мчался по дороге, ведущей в Дерби.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Замерзшая, не чувствуя ни рук ни ног, Дебора сидела на крыше переполненной почтовой кареты. Из-за ливня и нарушенного расписания пассажиров набралось больше обыкновенного. Разумеется, даже если бы внутри и нашлось свободное место, она все равно не могла заплатить за него. Вот так и получилось, что Деборе пришлось лицом к лицу столкнуться с туманом, моросью и перспективой сильного дождя. Погоду никак нельзя было назвать благоприятствующей поездке.

Она возвращалась в Айлэм совсем другой женщиной, ничем не напоминавшей ту, которая покинула его несколько недель назад. Отправляясь в поездку, она предвкушала, как впервые в жизни останется одна и будет рассчитывать только

на себя.

Но теперь Дебора узнала, что такое настоящее одиночество.

Сжавшись в комочек от холода, единственная женщина среди прочих девяти пассажиров, она понимала, что предстоит сделать нелегкий выбор. Для себя она уже твердо решила, что ни за что не выйдет замуж за викария Эймса. И никогда больше не примет предложение посетить очередное сборище у баронессы Алодии.

Не станет она и зависеть от своих сестер и их мужей. Ей предстоит найти подходящую работу. Дебора вспомнила миссис Хеммингс, компаньонку баронессы Алодии, и содрогнулась. Может, стоит подыскать место гувернантки?

Она попыталась представить себе, как учит чужих замечательных детей… потом вспомнила непослушных сорванцов викария.

Да, наверное, следовало умерить гордыню и не отказываться, когда Тони предложил ей карт-бланш.

Дебора попыталась отогнать эту мысль и заодно отодвинуться от тучного джентльмена, который угрожающе нависал над нею справа. Он него разило чесноком и немытым мужским телом. Она старалась дышать пореже, через нос, и попробовала представить, что его здесь нет. Она чувствовала себя совершенно разбитой от недосыпания, а голова ее раскалывалась от мрачных мыслей. И еще она устала, промокла и отчаялась.

Худой как жердь джентльмен, сидевший слева, громко чихнул – прямо на нее. У него был покрасневший нос картошкой.

– Прошу прощения, прошу прощения, – пробормотал он, утираясь рукавом. И тут же чихнул снова, причем с такой силой, что скамейка, на которой они сидели, покачнулась. Остальные пассажиры нахмурились и отвернулись.

Деборе, которая чувствовала, что заболевает, оставалось только поглубже натянуть шляпку и постараться поудобнее устроиться на сиденье. Поездка обещала быть долгой.

– Эй, смотрите! – крикнул вдруг один из пассажиров, обращаясь к вознице. – Там, позади, всадник. Похоже, он пытается догнать нас.

Возница не обратил на его слова никакого внимания, но все остальные, включая стражника, обернулись и посмотрели назад, вытягивая шеи. Не далее чем в четверти мили от них виднелся всадник, он быстро нагонял карету.

– Придержите лошадей, – обратился к вознице другой пассажир. – Он машет рукой, чтобы мы остановились.

– Остановки запрещены, – отозвался со своего возвышения в задней части кареты стражник и водрузил ноги на ящик, в котором лежала драгоценная почта. – Приказ короля.

Чтобы подчеркнуть значимость своих слов, он с важным видом подудел в медный рожок.

И началась гонка с препятствиями. Несчастным, набившимся, как сельди в бочку, на скамейках на крыше кареты, наконец-то улыбнулась удача – с их мест все было прекрасно видно, при условии, конечно, что они сумеют удержаться и не свалиться вниз. Возница щелкнул кнутом, стражник захохотал во всю глотку, и экипаж рванулся вперед.

Но всадник неумолимо приближался.

Дебору тоже захватил азарт состязания… пока она не узнала в отчаянном наезднике Тони.