Искушение учителя. Версия жизни и смерти Николая Рериха

Минутко Игорь

Во-первых, «общение» с Махатмами ставило художника в ряд избранных, «посвященных», причем в восточном — индийском — варианте, что безусловно способствовало достижению поставленных Рерихом целей.

Во-вторых, был найден уникальный жанр литературного творчества, позволяющий как выразить свои философские, политические, религиозные взгляды и откровения (а мистификация — достаточно распространенный прием на этом поприще), так и решать чисто практические задачи в конкретной политике разных стран, преследуя свои же задачи, при этом, как говорят в наше время, «на самом высоком уровне», и читателям еще предстоит в этом убедиться, когда речь пойдет о «московско-алтайских» месяцах трансгималайской экспедиции Николая

Рериха.

Наконец, в-третьих… Действительно, дела Рерихов в США — в области просветительства и пропаганды, а также в реализации картин Николая Константиновича, в подготовке экспедиции в Индию, Китай и Тибет (тайная цель которой — достижение Шамбалы), прежде всего накопление денежных средств, надо подчеркнуть, огромных, на этот грандиозный проект, — вся эта многосторонняя кипучая деятельность Рерихов была в Америке более чем успешной. Точнее, ошеломляюще успешной. И этот успех, вызывающий даже у прагматичных американцев изумление, Рерих и тогда, и особенно в последующие годы объяснял водительством, советами, помощью своих учителей-махатм.

Что же… Очень удобное, впечатляющее объяснение.

Да, в США были у Николая Константиновича и его супруги покровители с неограниченными финансовыми возможностями, а также советчики, можно не сомневаться — настойчивые. И вполне земные, осязаемые, рукой можно потрогать.

Я не располагаю документальными данными, когда и на каких условиях был завербован русский художник-эмигрант Рерих органами ОГПУ. Но то, что это исторический факт, безусловно и неоспоримо.

Скорее всего вербовка произошла в Англии, перед путешествием семьи Рерихов в Штаты, или сразу по прибытии в «страну желтого дьявола» — по образному выражению «буревестника русской революции» Алексея Максимовича Горького. Можно предположить, что сотрудничество Николая Константиновича с советскими органами государственной безопасности было им оговорено — «при определенных условиях». И среди них — неупоминание его имени в связи с этим альянсом нигде, никогда, никем, ни устно, ни письменно. И, надо сказать, Лубянская сторона эти условия соблюла. Еще усерднее соблюла их вторая сторона. Но… Вечна древняя истина: тайное да будет явным.

Для чего же понадобился чекистам Рерих именно в Соединенных Штатах Америки, именно в начале тридцатых годов прошлого века?

Позвольте три цитаты.

В. И. Ленин (в интервью американской газете «Чикаго дейли ньюс»):

Мы решительно за экономические договоренности с Америкой, со всеми странами, но особенно с Америкой.

Товарищ Мельцер, начальник англо-американского «направления» в иностранном отделе ОГПУ, 1921 год:

Основная наша задача в Америке — это подготовка общественного мнения к признанию СССР (подчеркнуто мною — А.Ш.). Это задача огромной важности. Так, в случае удачного исхода мы наплевали бы на всех. Если бы Америка была с нами, то во внешней политике мы меньше бы считались с Англией и, главное, с Японией на Дальнем Востоке. А в экономическом отношении это было бы спасением, ибо в конце концов все капиталы сконцентрированы в Америке!

В 1922 году Рерих приватно, если не сказать тайно,, встретился с влиятельным сенатором-республиканцем Чарльзом Уильямом Бора, с большой симпатией относившимся к Советскому Союзу, другом коммуниста и безусловно талантливого журналиста Джона Рида, автора знаменитой книги об Октябрьской революции — «Десять дней, которые потрясли мир»; в ту пору господин Бора на предстоящих выборах собирался выставить свою кандидатуру на пост президента. На этой встрече в качестве переводчика присутствовала Зинаида Григорьевна Лихтман-Фосдик, русская эмигрантка, вышедшая замуж на американского пианиста Мориса Лихтмана; впоследствии она стала директором рериховского музея в Нью-Йорке. Вот свидетельство мадам Фосдик об этом тайном рандеву:

В 1922 году я присутствовала на встрече Рериха с одним из возможных кандидатов на пост президента от республиканской партии. Это был человек выдающегося ума, лишенный обычного для того времени предубеждения против советского строя. Помню, с каким сочувствием он относился к программе, которая, по мнению Рериха, могла иметь самые благие последствия для мира. А пункты этой программы были: признание Советской страны, сотрудничество с нею, тесный экономический и политический союз. Осуществись такая программа — и многое в нашей жизни пошло бы по-другому.

Итак, Николай Константинович Рерих — агент ОГПУ в США, тайный эмиссар советской России, и основная его задача: добиваться признания Советского Союза Соединенными Штатами Америки, искать любых путей (где главный фактор — люди) сближения со Штатами — политического, но прежде всего экономического. А это уже коммерческо-финансовая деятельность, бизнес, причем большой бизнес, в котором весомая составная — советские капиталы, вливаемые в разрабатывающиеся проекты через подставных лиц с американским подданством или завербованных чекистами с Лубянки, или прокоммунистических убеждений. И в этом большом бизнесе, достаточно часто полукриминальном, принимает участие мой многогранный герой, притом весьма успешно.

Но давайте по порядку.

В Нью-Йорке Рерихи остановились в отеле «Артист», вполне фешенебельном, и прожили в нем три месяца. Потом была найдена — с помощью Луиса Хорога (он, кстати, плыл из Англии вместе с Рерихами на «Зеландии», но не докучал знаменитым русским эмигрантам своим обществом во время всего путешествия) -…была найдена мастерская для Николая Константиновича в доме греческой Церкви на Пятьдесят четвертой улице.

…И вскоре началось первое большое турне живописца со своими картинами по городам Америки — директор чикагского института искусств Луис Хорш не подвел: все было организовано четко, по-американски деловито и с размахом, всего двадцать восемь городов, среди них Чикаго, Бостон, Филадельфия, Сан-Франциско.

Везде шумный успех, иногда с примесью восторга, большая пресса, встречи с почитателями творчества Николая Константиновича. Правда, не очень-то продаются картины, но ничего: «Американцы — не русские или европейские покупатели произведений искусства, — объясняет он происходящее в кругу семьи. — Мне нужно время для статуса „знаменитый“, „выдающийся“ в этой стране, и тут необходимо время. Ничего, все постепенно наладится». Провидец Николай Константинович не ошибался: ведь путешествие выставки Рериха по городам и весям Северной Америки продолжалось почти три года, обычно прерываясь на лето. В летние месяцы Николай Константинович путешествовал по Аризоне, Новой Мексике, Калифорнии, побывал на острове Манхэттен. И с каждым годом на передвижных выставках все больше и больше продавалось полотен живописца. Но не реализация картин была основным источником существования — более чем безбедного — семейства Рерихов.

Они вообще не испытывали никаких материальных затруднений. Николай Константинович получает достаточно средств за свою «тайную миссию». Появляются первые американские меценаты (возможно, на первых порах Николаю Константиновичу невдомек, что почитателей его таланта с тугими кошельками поставляют советские «бойцы невидимого фронта»); среди поклонников — миллионер и филантроп Чарльз Крейн, друг сенатора Бора. Приносит первые весомые плоды и коммерческая деятельность Рериха.

Одним из мест, где Николай Константинович постоянно встречался с «нужными людьми», стала роскошная квартира Луиса Хорша в центре Нью-Йорка, которую новый щедрый друг и меценат полностью предоставил в распоряжение художника, причем когда очередной посетитель, «гость» Рериха, появлялся на пороге, хозяин апартаментов тихо и быстро удалялся: «Не буду вам мешать…»