Искушение ворона
Шрифт:
25 ноября в 7:15 по местному времени личный самолет ее мужа приземляется на частном аэродроме в двадцати пяти милях от Финикса, штат Аризона.
Морвен и трое сопровождающих пересаживаются в вертолет и в 7:25 улетают. Место их назначения неизвестно.
Около 22:30 того же дня Дерек Аткинс, основной пилот лорда Морвена, избит тремя неустановленными лицами на стоянке у бара «Счастливый билет». Потерпевший доставлен в больницу с тяжелыми травмами, в том числе с переломами обеих рук. По его словам, нападавшие были в масках.
26 ноября в 8:05 в аэропорт по мобильной связи поступает распоряжение готовить самолет Морвена к вылету. В 8:10 поступает сообщение об инциденте с Аткинсом.
В 11:34 вертолет с Морвеном и сопровождающими благополучно приземляется. Морвен, находящийся, по словам очевидцев, в состоянии крайней нервозности, настаивает на немедленном вылете, и за штурвал садится Теренс Хьюз, второй пилот. Место второго пилота занимает руководитель службы безопасности лорда полковник Паунд.
В 18:21 по восточному времени в аэропорт города Саванна, штат Джорджия, где ожидается прибытие самолета, с борта поступает распоряжение подать к трапу карету «скорой помощи» с группой медиков, поскольку пилот нуждается в срочной госпитализации.
В 18:47 самолет садится в аэропорту. В 19:03 Теренс Хьюз умирает по дороге в госпиталь, не приходя в сознание. Предварительный диагноз – острое пищевое отравление – позже подтверждается. Ботулизм.
В 19:23 в аэропорт прибывают представители местного отделения корпорации «Свитч-крафт». После коротких и напряженных переговоров с лордом Морвеном в порядке доставляется некий Мартин Родригес, штатный летчик «Свитчкрафт», бывший капитан ВВС США. Место второго пилота вновь занимает полковник Паунд, и в 22:58 самолет наконец взлетает, держа курс на Галифакс, Канада.
В 23:23 борт 134-07 внезапно исчезает с диспетчерских радаров.
На рассвете 27 ноября начинаются поисковые работы в квадрате предполагаемого падения самолета, в пятнадцати милях от побережья Нью-Джерси. Точное место катастрофы установлено благодаря обширному керосиновому пятну на поверхности Атлантики.
Поиски были затруднены сильным штормом и отвратительной видимостью, тем не менее были извлечены фрагменты тел всех пятерых человек, находившихся на борту, и некоторые детали и узлы самой машины, по которым и была установлена непосредственная причина катастрофы.
Далее следовали непонятные Тане технические термины. Однако она поняла, что речь идет о серьезных неисправностях в системе управления.
Бортовой самописец, извлеченный с глубины двухсот ярдов, находился в плачевном состоянии, и работа над расшифровкой записей затянулась на несколько месяцев и завершилась уже после того, как причиной гибели четверых граждан Великобритании и одного американца была официально объявлена «техническая неисправность транспортного средства».
Расшифровать удалось немногое, но среди этого немногого было несколько последних, по всей видимости, слов лорда Морвена.
Таня читала и перечитывала эти две строчки протокола.
«Сэм, очнись, очнись, ради всего святого… Что, черт возьми!.. Свиньи, свиньи!.. Дарлинг, знай, это все дело рук тех, кто не хочет, чтобы Ред-Рок…»
The rest is silence… Дальше – тишина.
А еще к делу прилагалась медицинская карта капитана Родригеса, за три месяца до гибели уволенного из ВВС по состоянию здоровья. Из нее следовало, что у капитана неизлечимая саркома и жить ему оставалось максимум год…
Покойный лорд Морвен посвящал супругу во многое, но не во все, и словосочетание «Ред-Рок» ничего для нее не значило. Зато значило слово «Свитчкрафт». Компания Гейла Блитса.
А в числе погибших числился профессор Гордон Мэндри, коллега и ближайший помощник сэра Джеймса Джинса, лауреата Нобелевской премии, всемирно известного астрофизика…
Леди Морвен обнаружила на сайте и звуковые файлы, в частности, запись своей собственной телефонной беседы с Блитсом, состоявшейся через день после его визита в Морвен-хаус, когда он представлял ей Барковского. Судя по шумовому фону, Гейл разговаривал с ней с борта личного самолета.
Она не поленилась дослушать прекрасно запомнившийся ей разговор до конца, но запись на этом не кончалась.
Положив трубку, Блитс обратился к невидимому собеседнику:
– Вот так… Старый лорд возомнил себя богом на земле. Он хотел неограниченной власти в Ордене. И старик получил, чего так желал, – воссоединился с абсолютом, получил свою неограниченность в чистом виде… Что ж, все к лучшему в этом лучшем из миров… А рыжую дурочку мы разведем при помощи старых ритуальных игрушек и сладких приманок… Пока эта кукла нужна нам, а потом…
Что ж, мистер Блитс, спасибо за откровенность. Вам зачтется.
Это было ее полное алиби. Не перед уголовным судом, не перед другим, высшим судом, а перед судом Нила Баренцева. Татьяна Захаржевская не виновна…
Георг Делох – леди Морвен
Ренуар-Стрит – Морвен-хаус
Лондон, Великобритания
Июль 1996
Профессор Делох любил читать лекции в полукруглой аудитории. Глядя на уходящие вверх ярусы, заполненные студентами, старый чудак к середине лекции воображал себя то предводителем хора в греческой трагедии, то одним из братьев Гракхов, выступающим в римском сенате. Тогда он сам себе казался титаном. Он не просто приподнимался на котурнах, Делох словно надевал крылатые сандалии и возносился над слушателями. Вдохновение его росло, голос гремел. Римские патриции, наверное, убили бы его еще раньше знаменитых братьев, защитников плебса, но студенты профессора любили.
На лекциях он мог в восторге чувств свалиться с кафедры или, как рок-звезда, пробежать между рядами студентов и закричать с галерки:
«Я – царь, я – раб, я – червь, я – Бог». А как он принимал экзамены! Стоило английскому студенту, даже если у него в билете был Гоголь или Набоков, сказать что-то вроде: «Как этот французский мерзавец Дантес дожил до восьмидесяти лет? Неужели не нашлось в то время ни одного честного англичанина?», как профессор Делох, тут же возлюбив хитрого лоботряса, ставил ему высший балл, роняя на ведомость слезу умиления.