Искушение. Книга 1. Перстень Змеи
Шрифт:
Гумилев поразился чистоте русского языка китайского ученого, но спрашивать, где он так его освоил, Андрей постеснялся. Его удивляло то, что он, прошедший «огонь, воду и медные трубы» российского бизнеса 90-х и 2000-х, сразу проникся такой симпатией к этому, совершенно незнакомому, иностранцу.
Они понимали друг друга с полуслова. Андрей впервые после ухода Арсения Ковалева чувствовал рядом с собой родственную душу. Профессор Ван не вмешивался в их разговор, и, казалось, тихо дремал в углу салона. Между тем, Гумилев боковым зрением отметил, что лимузин, миновав высокие чугунного литья ворота, въехал в тенистый парк.
Перед парадным входом стоял вооруженный караул. Несмотря на то, что бойцы НОАК [88] явно были из роты почетного караула, в руках у них были не парадные карабины, а штурмовые винтовки Type 81 [89] .
Андрей поинтересовался у профессора Вана, когда тот вылез из лимузина, чем вызван столь серьезный прием? В ответ оба улыбчивых китайца стали рассказывать, что хозяин — очень важная персона, а тема беседы, которая ожидается, носит весьма и исключительно конфиденциальный характер.
88
Народно-освободительная армия Китая (НОАК) — официальное название вооружённых сил КНР.
89
Штурмовая винтовка (англ. assault rifle), что является дословным переводом слова нем. Sturmgewehr, названия первого массового образца такого оружия — StG-44. На основе советской системы Калашникова был создан ряд образцов этого класса, — например, китайские винтовки Тип 63 и Тип 81.
Как и большинство руководящих работников КНР, хозяин выглядел достаточно неприметно: невысокий, аккуратная нитка пробора в черных как смоль волосах. Неброский, но весьма дорогой, темно-синий костюм. Прямой взгляд карих глаз и похожая на маску улыбка.
Ужин прошел в непринужденной обстановке. За столом их было четверо: сам хозяин, Гумилев, профессора Ван и Чен. Профессор Ван переводил. Китайцы очень сожалели, что господин Гумилев не успевает посетить недавно открывшуюся в Пекине выставку каллиграфии и пекинскую оперу. Андрей уже прикидывал, куда направится за сувенирами, как, неожиданно, когда принесли десерт, хозяин дома перешел к деловой части разговора.
— Андрей Львович, хочу озвучить реальную сумму инвестиций в наш проект, — слово «Наш» он подчеркнул особо. Десятизначная сумма в евро, прозвучавшая затем, поначалу, показалась Андрею оговоркой. Но из дальнейшего разговора он понял, что не ослышался.
— Вы понимаете, господин Гумилев, что планируя инвестировать в проект такие средства, мы вынуждены выставить ряд требований, которые не вошли в договорные документы, и наша встреча призвана их согласовать.
Не дожидаясь реакции Гумилева, китаец продолжал, — во-первых, наши специалисты должны быть допущены ко всей технической документации по проекту, во-вторых, сборка оборудования будет производиться на предприятиях КНР и, главное, наш представитель займет должность заместителя начальника исследовательского подразделения вашей корпорации, то есть господина Бунина.
Андрей почувствовал приближение адреналового криза. Сорочка прилипла к спине, мысли стали путаться. Сделав глубокий вздох, он выпил залпом чашку уже остывшего чая. Когда официант вновь наполнил ее, Андрей, отпив глоток, взглянул в глаза собеседника и тихо произнес: «Весьма сожалею, но Ваши предложения не приемлемы для российской стороны. Благодарю за столь изысканный ужин, но в настоящее время дела требуют моего присутствия в Москве, вынужден покинуть Вас». Голос его подрагивал. Зажав в руке салфетку в побелевшей от напряжения руке, Андрей стал подниматься из-за стола.
— Андрей Львович, — хозяин неожиданно перешел на английский язык, — не спешите, поверьте, нам есть о чем поговорить…
Гумилев нехотя опустился в кресло. Абсурдность китайских требований была настолько неожиданна, что он не представлял, что можно еще обсуждать.
Пауза затягивалась. Китайцы, явно, ждали ответной реакции Гумилева, но он демонстративно молчал, предпочитая, чтобы хозяин сам выходил из столь щекотливой ситуации.
— Хорошо, я поясню, почему мы выдвигаем такие жесткие условия, — Синьпину, явно, не нравилось, что приходится уговаривать этого русского.
— Андрей Львович, как я уже сказал, средства, которые мы планируем инвестировать в проект, более чем значительны. Ставки высоки, а уверенности в реализации «Искусственного солнца» у нас нет.
— Поэтому вы хотите получить доступ к технической документации и превратить российскую идею в китайскую разработку? — Андрей решил больше не сдерживаться и говорить все напрямую. Это был его любимый проект и отдавать его кому бы то ни было, он не желал. Даже за очень большие деньги.
— Боже упаси, — на лице хозяина отразилось неподдельное удивление, — ни в коем случае. Все дело в том, что наши аналитические спецслужбы уверены в существовании информационных утечек в Вашей корпорации. Прямых фактов, пока, мы не имеем, тем не менее, посудите сами — все ваши новейшие разработки, техническую реализацию, которых вы размещаете на китайских предприятиях, очень часто уже выполняют другие наши предприятия по заказам других IT-компаний.
Казалось, что зажатая в руке Андрея салфетка сейчас даст сок. Он чувствовал, что бешенство захлестывает его.
— Кто? — прохрипел Гумилев.
— Да не волнуйтесь, Вы так, Андрей Львович, — на лицо китайского партийного функционера была надета маска вежливого участия.
— Уверен, что Вы имеете информацию о том, кто бы это мог быть, — Андрей впился в глаза Синьпину. Он снова залпом выпил чай.
— Андрей Львович, я бы предложил Вам выпить что-нибудь покрепче, но думаю, что это лучше сделать позже, — на лице хозяина не было и тени улыбки. Чен и Ван сидели, словно две статуи, не издавая ни звука.
— Вы не ответили на мой вопрос. Даже если это государственная или коммерческая тайна, вопрос слишком серьезный. Конечно, внутреннее расследование мы проведем, но от контракта с Вами я вынужден буду отказаться.
Казалось, воздух потрескивает от пронизывающего его электричества.
— Хорошо, это компании, которые контролирует ваш соотечественник — господин Беленин. Видите, я предельно откровенен с Вами.
Еще одна чашечка чая… «Значит, Санич был прав. Кто-то из наиболее информированных людей, имеющих доступ ко всей технической документации, ведет за его спиной двойную игру».