Искушения олигархов
Шрифт:
Сейчас позвонит, — догадалась Катя. И точно. Запел мелодию гимна мобильный, запрыгал от нетерпения на журнальном столике.
— Кать, ты скоро? У меня уже ботинки запылились! — радостно завопил Лёвка.
— Почти готова, — соврала Катя и нажала кнопку отбоя.
Так, шкаф почти пустой, теперь всё это барахло надо запихнуть в чемоданы, сложить в отдельные пакеты деловые костюмы. Несколько пар обуви… Остальное можно забрать позже. Катя решительно выкатила на середину комнаты огромный чемодан.
— Катерина, ты
То есть вчера, когда Петухов начал пить, виски был хорошим, но его было слишком много. А когда хорошего продукта слишком много, он отчего–то портится. Тем более, будучи пропущен через организм. Петухов был в синей футболке и спортивных штанах, а на груди его отчего–то болтался морской бинокль. Он что там, на кухне, с горя Лёвку в бинокль разглядывал?
— Всё — не всё, а кое–что на первое время, — Катя окинула взглядом заваленный диван.
— Ну-с, ты себя не обделила? — поинтересовался Петухов, разглядывая в бинокль пейзаж на диване. — Хоть что–нибудь оставь, всё равно больше двух месяцев ты с этим… — он покривился и кивнул в сторону окна, — не проживёшь.
— В прошлый раз прожила три, — уточнила Катя. — А там… Костя, мы ведь с тобой разводиться не будем? Всё–таки мне по статусу не положено.
— Раньше думать надо было, — завредничал Петухов, приглаживая вздыбившиеся от виски кудри. — А если я вдруг жениться решу?
— А ты что, собираешься? — испугалась Катя.
— Пока нет, — Петухов навёл на жену бинокль так, что она вдруг стала для него далёкой–далёкой и ужасно маленькой. Прямо как Дюймовочка. — Но ведь могу, как ты полагаешь, собраться–то?
— Ну, соберёшься, тогда и будем говорить, — отрезала Катя и с остервенением начала закидывать шмотки в чемодан. — Господи, сколько же барахла! Костя, ну зачем человеку так много всего надо, а?
— Потому что человек — алчен, — философски ответил Петухов и попытался примостить в чемодан бинокль.
— Костя! Не мешай! — возмутилась Катя. — Ты мне ещё пепельницу положи!
— А что, нужна? — Петухов готовно потянулся за пепельницей, стоявшей на подоконнике.
Катя с самого утра дымила, как паровоз, хотя обычно выкуривала максимум две сигаретки вечером. Всё–таки решение бросить такого удобного третьего мужа ради непредсказуемого первого далось ей нелегко
— Вам с окурочками завернуть, товарищ народный депутат? — невесело веселился Костя.
Он, обычно такой уравновешенный и солидный, сегодня был каким–то не таким. Вздорным каким–то, что ли… Оно и понятно — жена уходит. А это вам не жук чихнул. К тому же — виски. Ох, и сурьёзный напиток! Как там писал поэт? «Как хороши, как свежи были виски»?
— Петухов! Да ты — пьян! — осенило Катю.
— Есть немного, — согласился Костя. — Остаточные явления. Ты мне вот скажи, Кать, если ты вдруг надумаешь возвращаться,
— Дурак ты, Костя, хоть и банкир, — беззлобно огрызнулась Катя и решительно застегнула молнию на чемодане. — Помоги лучше этот сундук до лифта дотащить.
Проводив жену, Петухов закурил сигарету и подошёл к окну.
Жёлтый, с бордовыми прожилками кленовый лист, зацепившись за карниз, шевелился на ветру, как попавшее в плен насекомое.
Длинноногий Лёвка у подъезда выбивал чечётку.
Дверь подъезда открылась и оттуда выкатился чёрный, на колёсиках чемодан.
— Ну, красавица принимай коня!
Невысокий худенький Вартан снял замасленные перчатки и, довольно улыбаясь, отошёл от Нюшиного «пежо».
— Спасибо, Вартан, сколько я вам должна? — Нюша осмотрела сверкающую, чисто вымытую машину и достала кошелёк.
— Варужан! — крикнул Вартан, и из двери мастерской появился удивительно похожий на Вартана, разве чуть больше седины на висках, его старший брат.
Вартан и Варужан, перелыгинские армяне — «волшебники», как их называли дачники, были супермастерами и отличались удивительной честностью при расчёте за ремонт автомобилей. К ним даже из Москвы ездили. Кроме честности братья славились высоким качеством работы.
Варужан протянул Нюше листок с расчётами, где отдельной строкой значились транспортные расходы. За деталями для Нюшиной иномарки Вартану пришлось ехать в Москву.
— Ничего, если в долларах? — спросила Нюша, в уме пересчитав сумму по курсу.
— Да хоть в фунтах стерлингов, лишь бы не в зайчиках — улыбнулся Вартан. — Тут недавно один чудак пытался в белорусских долларах заплатить, — объяснил он. — Я бы взял, да брат отказался, правда, Варужан?
Вернувшись в Дом творчества, Нюша сразу решила подняться к себе. С этими праздниками, починками и трапезами по расписанию она совсем было забросила свои новые русские сказки. Проходя мимо вахты, она замедлила шаги. Почему–то ей казалось, что сегодня ей придёт весточка от Иванова — Растрелли, мима–клоуна, с которым она познакомилась у Тухачевского. Но вахтёрша вязала носок, не обращая на Нюшу ровно никакого внимания.
Ну, не очень–то и хотелось, — подумала Нюша и, поднявшись в номер, включила ноут–бук. Иван Пушкин — Чей-То — Сын ждал её дальнейших указаний. Она открыла файл «Пушкин» и принялась за вторую часть триптиха–сказки.
«ЧАСТЬ ВТОРАЯ. МЕРСИ-ТОЛКАЙ
В той же самой стране, которая так далеко, что даже близко, жили–были–поживали, что–то там наживали два брата — Барма и Постник. Точнее — полтора брата. Потому что до пояса Барма и Постник были одним человеком, а дальше — раздваивались. Капитально так, по–взрослому. Сиамские, называется, близнецы.