Искусственная ночь
Шрифт:
«Привет ребят? Вы когда-нибудь слышали о том, что можно придержать дверь? — Мэй вошла следом за мной, ее собственные подарки были более благоразумно засунуты в пластиковый пакет. На ней была юбка цвета лесной зелени, доходившая почти до лодыжек, и розовая футболка с надписью «Женский кружок шитья — террористическое общество». — Не то чтобы я возражала против ожидания на морозе или что-то в этом роде, но это не вежливо».
Стейси отпустила меня и улыбнулась: «Прости, Мэй.»
«О, Ничего страшного. Это дало мне возможность поздороваться с вашими соседями. Которые очень милые, но держат самую уродливую собаку в мире, —
«Привет, Тетя Мэй.»
Дети быстро свыклись с мыслью о двух тетушках — во-первых, это означало больше подарков, и хотя она была похожа на меня, нас было нетрудно отличить друг от друга. Моя Фетч имела свой собственный стиль: стиль, который она разбрасывала по всей моей больше не свободной спальне. Она появилась на моем пороге через три дня после того, как Квентин попрощался с Кэти, выглядя смущенной и неся немногочисленные пожитки, которые ей удалось собрать в картонную коробку. Что мне оставалось делать? Если бы не я, ее бы не было, и я позволила ей переехать. Было приятно, что кто-то платит половину арендной платы, даже если я не представляю где именно она работает. Сильвестр помог ей получить удостоверение личности; что касается штата Калифорния, то у меня всегда была сестра-близнец.
Бьюсь об заклад, Амандина была бы удивлена, услышав это.
Я села и была вознаграждена тем, что Эндрю забрался ко мне на колени. «Привет.»
Он вытащил палец изо рта. «Привет.»
«Ты в порядке?»
«В порядке,» — он сменил большой палец.
У Эндрю дела шли лучше, чем у Джессики; он спал ночами и перестал рисовать тревожные картинки. Его родители сказали, что я позаботилась о монстрах, и этого было достаточно для него. Он был еще достаточно юн, чтобы верить, в то что герои могут решить все проблемы. Я скучаю по этому чувству.
Дети Тибальта, казалось, чувствовали себя хорошо. Радж приезжал в гости несколько раз, к большому раздражению Квентина; однажды он даже взял с собой Хелен, обращаясь с ней так, будто она была сделана из стекла. Мне было интересно, что думают об этом его родители — межрасовые знакомства могут быть больным местом для некоторых чистокровок, а Радж должен был когда-нибудь стать королем. Ну что ж. Не мой двор, не моя проблема.
Сам король кошек не разговаривал со мной с тех пор, как умер слепой Майкл; прошел почти месяц, а я все еще не получила ни слова. Это хорошо. В конце все было слишком запутано и дополнительные осложнения мне были не к чему.
Коннор мне тоже не звонил, и это тоже было хорошо.
«Итак, Карен, тебе сегодня двенадцать? — Мэй мельком улыбнулась, — поздравляю.»
Карен застенчиво кивнула: «Да».
«Тоби! — Митч обнял меня сзади. — Рад, что ты смогла приехать.»
Откинувшись назад произнесла: «Ни за что бы не пропустила. Разве это не слишком маленькая вечеринка?»
«Просто семья, — ответила Карен. Я посмотрела на нее, и она улыбнулась. — Это казалось правильным.»
«Да, — согласилась я. — Так и есть.»
Луидэд не смогла сказать мне, откуда взялась онейромантия Карен; этого не должно было быть в ее родословной, но было. По крайней мере, Карен вроде бы поправлялась. Она была спокойнее, чем раньше, но не намного, и счастлива. Вот что главное. Все остальное не имеет значения.
Луна была в землях Слепого Майкла, чтобы навестить
Квентин смог бы ответить на этот вопрос если бы мне хватило смелости задать его. Он отбросил всю свою смертную сущность, оставив ее для нее, и даже не попытался создать новую — думая, что это будет обманом. Однажды он бросил Кэти — благодаря заклинанию Луидэд, она даже не помнила о его существовании, и он не собирался давить на нее, пытаясь быть рядом с ней как кто-то другой. Это говорило о наличии мужества и зрелости, с которой ему еще не следовало жить. Он взрослел. Бедный ребенок. Без смертного существования, которое занимало бы его, я встречалась с ним намного чаще, и общение с подростком, несомненно, было познавательным. Во-первых, он мог заставить бейсбол казаться интересным, и я уже привыкла видеть его спящим на моем диване каждое субботнее утро. Ландшафт моего мира менялся, и почему-то я совсем не возражала.
Когда я вернулась в чайный сад, Лили плакала. Она не ожидала увидеть меня снова, не могу ее в этом винить. Луидэд была права, когда говорила, что я пытаюсь умереть; просто я не видела этого, пока это не оказалось прямо передо мной. Все еще не уверена, что смогу это исправить, но, по крайней мере, теперь знаю, что это есть. Это уже кое-что. Мы с Лили пили чай и говорили о всяких пустяках, а она улыбалась так, что я боялась, как бы ее лицо не раскололось. После этого я стала навещать ее раз в неделю и брать с собой Квентина и Мэй, когда они приезжали. Нечестно играть в игры с сердцами людей, которые меня любят. И они действительно любили меня — я должна была признать это, иначе ничто больше не имело бы смысла.
А я? Где — то на этом пути я столкнулась с фактами, от которых убегала долгое время-возможно, еще до чайного сада. До всего. Наконец-то у меня не осталось мест, где можно было бы спрятаться от правды. Я герой. Это означает определенные вещи. Возможно, я не доживу до глубокой старости, Сильвестр — исключение из правил, но я всегда это знала. Никогда не думала, что буду жить вечно. Может, признаться в этом самой себе — и это все, что нужно сделать. Остальное придет позже.
Дорога в Вавилон длинная и трудная, но туда и обратно можно добраться при свете свечи. Вы просто должны зажечь ее для себя.
«А вот и торт! — взвизгнула Джессика. Стейси приглушила свет, и я, обернувшись, увидела Эндрю и Кассандру, которые входили в комнату, держа в руках по обе стороны большой белый торт. Все радостно запели: «С Днем Рождения!» Даже Спайк щебетал вместе с мелодией. Я не пела. Вместо этого я переводила взгляд с одного лица на другое, наблюдая, как мои дети — люди, которые стали моей семьей — радуются тому, что они живы, что они вместе и пережили еще один год.
«Задуй свечи, детка!» — настаивала Стейси. Карен наклонилась вперед и дунула. Свечи плавились и гасли, мерцая, как звезды.