Искусство предавать
Шрифт:
— Каких еще спасателей?! Кто посылал?!
— Смотритель Западного Сектора отправился с отрядом из десяти гномов разобрать завал, — испуганно отозвался гонец. — Вот только их самих завалило.
— Кто отправился?! — взвыл Якш.
— Смотритель Западного Сектора, — недоуменно ответил гонец.
— Смотритель Западного Сектора?! Сам?! — в голосе Якша зазвенел откровенный ужас.
Гонец кивнул, испуганный пуще прежнего.
— Его тоже завалило? Да?! Нет?! Говори же… ну!!
— Завалило… — выдавил из себя гонец.
Якш замер. Замолчал, уставясь в никуда. Созерцая
— Значит… он тоже?! — наконец спросил Подгорный Владыка, мучительно подбирая слова. Но гонец его понял. А чего тут было не понять?
— Он… да, Владыка… он тоже…
Якш любил повторять, что у него нет и не может быть друзей. Какие друзья из подданных? Но в обществе Смотрителя Западного Сектора он позволял себе смеяться. И разве нужны еще какие-то слова, какие-то объяснения? Все ясно и так. Будь на месте Якша кто другой, и гонец обнял бы его, похлопал по спине, сказал что-нибудь утешительное. Тут ведь главное — суметь заплакать, а дальше легче, дальше уже ничего. Вот только перед ним стоял сам Якш. Подгорный Владыка. И ничего нельзя было сделать. Ничего. Слишком велика пропасть между обычным гномом и Властелином Глубин.
— Дальше… — выдохнул Якш.
— А дальше — все, Владыка, — промолвил гонец. — Там теперь камень так поет, что никто уж больше подойти не отважится. Тысяча сто тридцатой шахты больше нет, Владыка.
— Иди, — выдохнул Якш, глядя на гонца почти с ненавистью.
Ненароком поймав взгляд своего Владыки, гонец вздрогнул и, кланяясь, вылетел за дверь.
Дрожащая рука Якша нашарила в складках одеяния склянку с бесценным эликсиром. Якш зубами рванул пробку, и «Слеза Гор» побежала по его жилам.
Сразу отпустило. Чернота в голове сменилась прозрачной ясностью горного хрусталя. Отчаяние — равнодушием.
Прав был отец. В ремонтные и спасательные отряды назначают врагов и дураков. И тех и других у государя обычно достаточно. Научиться бы еще запрещать друзьям… не пускать друзей… А как их не пустишь? Впрочем, теперь это уже не проблема. Кажется, в этой несчастной шахте погиб последний, с кем он мог бы запросто выпить пива и посплетничать о склоках в Совете Мудрецов и сварах Мудрых Старух, проделках Невест и неблаговидном поведении достойных гномов. А теперь все. Его больше нет. Он погребен навечно, и обезумевший камень поет ему свою погребальную песню.
«А я даже заплакать не могу. Владыки не плачут. Не спят, не едят, не трахаются, а только денно и нощно заботятся о благе своих падких на заговоры подданных…»
Якш медленно выдохнул и повернулся к своему Главному Советнику.
— Ну что скажешь? — спокойным, бесцветным голосом спросил Владыка.
— Мои соболезнования, Владыка, — мгновенно отозвался тот.
Якш улыбнулся, как белая подгорная гадюка.
— О да… — прошипел властелин всех гномов Петрии. — Конечно, Владыка скорбит… он скорбит о каждом погибшем гноме. Но ты, знаешь ли, можешь засунуть себе в задницу все свои соболезнования! Ты не для того здесь сидишь. Понимаешь ли ты, что означает обвал именно этой шахты?!
— Мы опаздываем, Владыка, — опустил глаза советник. — Мы безнадежно, страшно
— И сколько нам еще осталось, можешь ты мне сказать?
— Только приблизительно, Владыка. Для более точного ответа потребуется время.
— Так сколько? — настаивал Якш.
— Не больше тридцати лет, Владыка. Это если повезет.
— А ведь там был лучший крепеж! — с недоумением воскликнул Якш. — Самый лучший. Он должен был выдержать! Если мы потеряем Западный Сектор…
— Наши доходы уменьшатся втрое, — вздохнул советник.
— А расходы возрастут! — воскликнул Якш. — Почему это произошло?!
— Что-то пошло не так… — развел руками Главный Советник.
— Что-то!!! — взбесился Якш. — И это говоришь мне ты! Ты, который должен в точности знать и доложить мне, что именно пошло не так, где и по каким причинам это произошло и что следует делать теперь?!
— Владыка может всегда казнить своего нерадивого слугу, — склонился Главный Советник.
— Я уже сорок лет слышу от тебя эту отговорку, — скривился Якш. — Скажи лучше, как там наш «безбородый безумец»?
— С отличием окончил Марлецийский университет и отбыл к своему герцогу, Владыка, — ответил Главный Советник.
— Дай-ка мне его последнее донесение, — приказал Якш.
— Ты? — Герцог Олдвик был удивлен и… да, обрадован. — Явился все-таки!
Шарц низко поклонился человеку, на чьи деньги он закончил Марлецийский университет, человеку, который предложил ему место, человеку, который, оказывается, ждал его… человеку, которому он солгал тогда, в самом начале, которому будет лгать и дальше. Слишком удачно он подвернулся, этот наивный, щедрый и неглупый человек. Слишком удобно расположены его земли. А должность шута, совмещаемая с должностью врача… это же сколько возможностей!
Разведчик не имеет права не воспользоваться такой роскошной ситуацией, а всякие разные моральные терзания он может засунуть себе в задницу и заткнуть пробкой, нет у него права на такую роскошь, как мораль. Он сволочь. Абсолютно аморальная сволочь.
— Только не говорите мне, что я вырос, ваша светлость, — усмехнулся Шарц, — все равно ведь не поверю!
«Вот, герцог, я опять здесь, опять лгу тебе, мне наплевать на мой рост, знаешь? Я ведь нормальный. Но по „легенде“ я должен беспокоиться за него. Я уже так привык к этому, что и в самом деле порой чувствую себя коротышкой. Это немного пугает. Впрочем, ты ведь не станешь утешать меня? Ты не настолько глуп, чтоб сделать несчастному карлику еще больнее».
— Вот еще! — ответно ухмыльнулся герцог. — Я тебя, кажется, приглашал в качестве шута. А шутов не утешают. Над ними насмехаются.
«Потрясающе, герцог Олдвик! Ты так высоко меня ценишь, что аж неудобно!»
— Отлично, ваша светлость, это именно то, что я надеялся услышать! — промолвил Шарц.
— Вот как? Что ж, рад, что угодил тебе! — ухмылка герцога сделалась еще шире.
«Ого! А это еще что такое? Экзамен на должность шута? Кем это надо быть, чтоб сам герцог стремился угодить тебе? Уж явно не одним из его подданных! А я еще даже и таковым не стал».