Искусство войны
Шрифт:
О том, как пагубно бывает забывать об этом правиле, красноречиво говорит случай с Цао-гуном. Имея 800-тысячную армию против 30 000 противника, он битву у Красной стены всё же проиграл. Почему? Потому что он видел, что армия у него такова, что с ней идти в бой можно; он видел, что и противник у него таков, что идти против него можно; но он не учёл обстановки боя: ему пришлось вести бой на судах, на реке Янцзыцзян, к чему его солдаты не привыкли. Это и послужило причиной его поражения.
Сунь-цзы заканчивает эти рассуждения объединяющей формулой: «Поэтому тот, кто знает войну, двинувшись — не ошибётся, поднявшись — не попадёт в беду». Это объясняется тем, что он умеет учитывать все три фактора: состояние своего войска, состояние
В самом начале своего трактата, в I главе, Сунь-цзы говорил о важности «расчётов», о необходимости ещё до начала войны, на «дворцовом совете», всё заранее взвесить и обдумать, чтобы вступить в войну, твёрдо зная, что и как следует предпринимать. Только такой полководец может считаться «умеющим вести войну» или «хорошо сражающимся», как постоянно говорит Сунь-цзы. Именно в свете таких мыслей и понимает эти слова Ван Чжэ: «Кто умеет рассчитывать, тот не ошибается: кто умеет вести войну, тот не попадёт в беду».
Последняя фраза главы резюмирует всё стратегическое и тактическое учение Сунь-цзы. «Поэтому и сказано, — цитирует он какое то, неизвестное нам, древнее сочинение по военному искусству: если знаешь его и знаешь себя, победа недалека; если знаешь при этом ещё Небо и знаешь Землю, победа обеспечена полностью».
По обычному употреблению этих слов у китайских стратегов под «Землёй» разумеется местность, обстановка боя, в широком смысле — театр военных действий; под «Небом» разумеется состояние погоды, в широком смысле — время года. Эти понятия встречались и у самого Сунь-цзы. В I главе он, перечисляя свои пять элементов войны, называет в их числе и Небо и Землю и толкует их так: «Небо — это свет и мрак, холод и жар; это порядок времени; Земля — это далёкое и близкое, неровное и ровное, широкое и узкое, смерть и жизнь». Следовательно, эти положения древней стратегии вполне соответствуют собственным мыслям Сунь-цзы. Точно так же в точности совпадают с положениями этого изречения и мысли Сунь-цзы о знании себя и противника, высказанные им в конце III главы. Таким образом, это изречение целиком охватывает все составные части учения Сунь-цзы о факторах победы в войне.
Ещё древний «И-цзин» установил, что в мире существуют три действующих начала: Небо, Земля и Человек. На языке «И-цзина» так называются времена года, атмосферические, климатические и метеорологические условия, географическая и топографическая обстановка и население Земли — люди. Из этих трёх действующих факторов и слагается всё бытие, вся жизнь. Последующие китайские мыслители построили на этой формуле всю философию бытия, распространили её на все области жизни. Нетрудно видеть, что Сунь-цзы, в полном согласии с этой древней концепцией, распространяет её и на область войны. Он требует уметь учитывать момент, принимать в расчёт местность, правильно оценивать себя и противника. Это и значит: знать Небо, Землю и Человека.
Древний «И-цзин», говоря об этих трёх факторах, подразумевает их нераздельное единство при сохранении каждым из них своей специфики. То же думает о них и Сунь-цзы. Открывая в войне действие тех же факторов, он видит их теснейшую связь и требует от ведущего войну знаний не только каждого фактора в отдельности, но и знания их всех, взятых во взаимоотношениях. «Если полководец в равной мере знает эти три вещи — всё, что касается людей, всё что связано с временем, всё что связано с местностью, — он будет сто раз сражаться и сто раз победит», — говорит Ли Цюань.
Такими словами заканчивает Сунь-цзы главу «Формы местности», в своей основной части посвящённую именно этой теме. Но для всего изложения Сунь-цзы как раз характерно то, что, говоря о чём-нибудь, выставляя какое-нибудь положение, он сейчас же старается показать относительность его, зависимость от других положений; он не хочет, чтобы какое-нибудь из его положений было принято как абсолютное. Абсолютное значение у него имеет, пожалуй, лишь одно положение — о связи, взаимодействии всех указываемых им элементов и факторов войны, всех требований и правил. На войне каждое явление соединено, сопряжено с другим. Поэтому Сунь-цзы, говоря о знании географического фактора, наставляет; как действовать в той или иной обстановке, но заканчивает свои наставления указанием, что всего этого мало: помимо Земли существует ещё Небо, существует и Человек. Знать Землю можно полностью лишь тогда, когда одновременно знаешь и Небо, и Человека. И только единое знание всей этой триады позволяет полководцу, как говорит Ли Цюань, пользующийся выражением самого Сунь-цзы, «сто раз сразиться и сто раз победить».
Глава XI. Девять местностей
В XI главе своего трактата Сунь-цзы снова возвращается к вопросу о местности. Этот вопрос уже разбирался им в начале предыдущей главы, где он даёт свою первую классификацию местностей (местности: открытая, наклонная, пересечённая, долинная, гористая, отдалённая). Здесь он даёт новую классификацию и снова рассуждает на эту тему. Что это означает? Возвращается ли Сунь-цзы снова к той же самой теме или трактует проблему территории с какой-либо другой стороны? Если вдуматься в содержание его рассуждений относительно первой классификации и в его мысли, развиваемые в связи со второй классификацией, если учесть различие наименований, присвоенных каждой из двух глав, придётся признать, что Сунь-цзы здесь не повторяет себя и не продолжает прежние рассуждения, а рассматривает проблему с новой точки зрения.
Дело сводится, по-видимому, к следующему. В X главе — «Формы местности» — территории возможных военных действий рассматриваются соответственно своим топографическим признакам; классификация этой главы есть военно-топографическая классификация. В XI главе, названной «Девять местностей», территории возможных военных действий рассматриваются соответственно своим стратегическим свойствам; классификация этой главы есть военно-стратегическая классификация. Таким образом, задачи изложения в обоих случаях различны.
Своеобразие определений, даваемых Сунь-цзы в перечне местностей в этой главе, требует значительных комментариев, тем более что его терминология не является, по-видимому, обычной даже для его времени, а представляет, возможно, его собственное изобретение, получившее со временем большое значение в связи с ростом авторитета всей военной доктрины автора.
Что значит со стратегической точки зрения «местность рассеяния»?
Прежде всего легко установить первый его признак: это — местность на собственной территории; иначе говоря, Сунь-цзы говорит здесь об условиях ведения войны на собственной территории.
В каком же смысле собственная территория — как театр военных действий — может быть названа территорией «рассеяния»?
Чжан Юй поясняет дело так: «Когда сражаются на собственной земле, офицеры и солдаты всё время оглядываются на свои дома. Это место, на котором они легко могут рассеяться в разные стороны».
Цао-гун понимает дело так же: «Офицеры и солдаты думают о родных местах, путь до этих мест близок, и они легко могут рассеяться».
В таком же духе объясняет это положение и Ду Ю: «Когда сражаются на собственной земле, мысли офицеров и солдат не сосредоточены на одном, они склонны к распаду и рассеянию. Поэтому это и называется местностью рассеяния». О том же говорят и прочие комментаторы: «Когда солдаты находятся на своей земле, они думают о своих жёнах и детях. В случае чего: либо чрезвычайного, они рассеиваются. Поэтому это и называется местностью рассеяния» (Ли Цюань). «Когда офицеры и солдаты находятся вблизи своих домов, при наступлении у них нет готовности к смерти, а при отступлении у них есть, куда вернуться» (Ду My).