Исламский Иисус. Как Царь Иудейский стал у мусульман пророком
Шрифт:
Короче говоря, чем дальше уходит христианство от своих иудейских корней и укореняется на эллинистической почве, тем более оно воспринимает Иисуса как божество. Это не какой-то заговор, а естественный результат переноса монотеистических иудейских концепций в политеистическую языческую среду.
Возможно, поэтому, двигаясь от более ранних новозаветных текстов к более поздним, мы встречаем все больше упоминаний о божественности Иисуса [118] . Среди четырех евангелий меньше всего указаний на божественность Иисуса (если они вообще там есть) встречается в Евангелии от Марка, как принято считать, самом первом, написанном около 70 года н. э. [119] Однако при переходе к евангелиям от Матфея и от Луки, написанным приблизительно через двадцать лет после Евангелия от Марка, указаний на сверхчеловеческую сущность Иисуса становится больше.
118
Подробный анализ см. в: James D. G. Dunn, Christology in the Making: A New Testament Inquiry into the Origins of the Doctrine of the Incarnation (London: SCM Press, 1980), p. 46–61.
119
В датировках
Например, вернемся к знаменитому отрывку: «За кого люди почитают Меня?» из Евангелия от Марка, который я цитировал в предыдущей главе. Здесь на вопрос Иисуса о том, кто он, Петр отвечает просто: «Ты Христос». У Матфея, однако, реплика Петра получает важное дополнение: «Ты Христос, Сын Бога живого». Более того, в ответе Иисуса Петру тоже звучит важное дополнение: «Блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец мой, сущий на небесах» [120] .
120
Мф 16:17.
Отец мой – это важный акцент. Несомненно, иудеи нередко называли Бога «Отцом» – как в древней синагогальной молитве «Каддиш», от которой, возможно, происходит Молитва Господня в христианстве. Так что иудей Иисус вполне мог молиться «Отцу», или Авве, на своем родном арамейском языке, вовсе не подразумевая, что и сам он божество. Именно это мы видим в Евангелии от Марка, где Иисус, предвидев подступающую смерть, в смятении молится: «Авва Отче, все возможно тебе: пронеси чашу сию мимо Меня!» Но подчеркивание «мой Отец» у Марка не встречается. Оно появляется лишь в более поздних евангелиях, у Матфея и Луки, и повторяется там не раз. Стоит отметить также, что в этих двух евангелиях слова «учитель» или «равви», обращения учеников к Иисусу у Марка, регулярно заменяются более возвышенным обращением «Господь» [господин].
Имеется и заметная разница между сценами распятия в древнейшем Евангелии от Марка и в более позднем от Луки. У Марка Иисус страдает очень по-человечески, испытывает страх и боль, а в самом конце восклицает: «Эли, Эли, лама савахфани?», что означает: «Боже мой, Боже мой, почему Ты оставил Меня?» У Луки мы видим куда более уверенного в себе Иисуса, а последнее его обращение к Богу звучит совсем иначе: «Отче! в руки Твои предаю дух Мой» [121] .
121
Мк 15:34 и Лк 23:46. О сравнении реплик Иисуса на кресте у Марка и Луки см.: Bart D.Ehrman, Misquoting Jesus: The Story Behind Who Changed the Bible and Why (San Francisco: HarperSanFrancisco, 2005), p. 142–143. Очень интересно также, что у Матфея мы слышим из уст Иисуса ту же реплику, что и у Марка: «Эли, Эли, лама савахфани?» Но дальше читаем: «Некоторые из стоявших там, слыша это, говорили: Илию зовет он». Матфей как будто бы предлагает другое, альтернативное значение вопля Иисуса к «Богу моему» (Мф 27:46–47).
Кстати, у Луки мы читаем о римском сотнике, который, наблюдая за распятием, в конце концов признает: «Истинно человек этот был праведник». У Матфея, однако, в этом свидетельстве появляется более возвышенная христология – у него сотник восклицает: «Воистину он был Сын Божий!» [122] .
Перейдя к Четвертому евангелию – приписываемому апостолу Иоанну, хотя крайне маловероятно, что оно действительно ему принадлежит, – там мы видим еще более возвышенный образ Иисуса. В этом последнем из четырех евангелий, написанном где-то на рубеже I и II веков н. э., мы встречаем Христа, существовавшего вместе с Богом до начала времен, более того, Христа, который и есть Бог, но сошел на землю под именем Иисуса, чтобы «обитать с людьми». В Четвертом евангелии Иисус также постоянно говорит о том, кто он, какова его природа и откуда он пришел, в то время как в остальных трех учит не о себе, а о Царстве Божьем [123] . Христология Иоанна выглядит как следующая стадия превращения веры Иисуса в веру в Иисуса.
122
Лк 23:47 и Мф 27:54.
123
“Jesus and the Hidden Contradictions of the Gospels,” NPR interview with Bart D.Ehrman, March 12, 2010,доступ на 1 февраля 2016.
Эта эволюция продолжалась и после создания новозаветных евангелий: церковные соборы все возвышали природу Христа и осуждали «еретиков», придерживающихся более «низких» христологий. В своей провокационной книге «Как Иисус стал Богом: вознесение иудейского пророка из Галилеи» библеист Барт Д.Эрман так подводит итоги этого процесса:
Взгляды на Христа в раннем христианстве становились «все выше и выше» с течением времени, по мере того, как он все более отождествлялся с божеством. От возможного (человеческого) мессии Иисус перешел к положению Сына Божьего, получившего божественный статус при воскресении; затем – к изначально ангельскому существу, воплотившемуся на земле как человек; затем – к воплощению Слова Божьего, существовавшего до начала времен, через которое был создал мир; и наконец – к самому Богу, равному Богу-Отцу и существующему с Ним наравне [124] .
124
Bart D. Ehrman, How Jesus Became God: The Exaltation of a Jewish Preacher from Galilee (New York: HarperOne Reprint, 2015), p. 345.
Разумеется, не все ученые вполне согласны с этой мыслью. Другие отвечают на это, что «уже в первые годы христианского движения отмечается значительный уровень поклонения Иисусу» [125] . Можно услышать даже, что «древнейшая христология была уже христологией высочайшей» [126] . Более того: даже принимая мысль о развитии учения раннего христианства, мейнстримовые христиане видят в этом постепенное раскрытие тайны Божьей через «боговдохновенных» людей, познавших истину о Христе. (Отчасти схожим образом суннитский
125
Это замечание принадлежит Larry Hurtado, в своих работах защищающему мысль, что вера в божественность Иисуса была свойственна христианству уже на ранних стадиях. [Hurtado, How on Earth Did Jesus Become a God: Historical Questions about Earliest Devotion to Jesus (Cambridge, UK: Wm.B.Eerdmans, 2005), p. 205.] См. также намного более подробную работу Hurtado: Lord Jesus Christ: Devotion to Jesus in Earliest Christianity (Cambridge, UK: Wm. B. Eerdmans, 2003).
126
Richard Bauckham, God Crucified: Monotheism and Christology in the New Testament (Grand Rapids, MI: Wm.B.Eerdmans, 1999), p. viii.
127
Знаменитый хадис «моя община никогда не согласится с ошибочным мнением» отражает доверие к исторической эволюции мусульманской общины, невзирая на культурный, политический и экономический контексты, которые могли играть определяющую роль в формировании суннитской ортодоксии. Поэтому не случайно, что реформистские тенденции в современном исламе зачастую начинаются с сомнений в исторической динамике, сформировавшей суннитскую ортодоксию. Напротив, в шиитском исламе провиденциальная мудрость заключена в «имаме». Эти противоречащие друг другу учения на самом деле отражают тот факт, что мусульмане-сунниты почти всегда составляли большинство уммы, а шииты – меньшинство. [См. также: Norman О. Brown, Jerome Neu, and Jay Cantor, The Challenge of Islam: The Prophetic Tradition (Berkeley, CA: North Atlantic Books, 2009), p. 74.]
128
Рим 11:25.
Однако на это можно взглянуть и иначе – как на отход от традиционного авраамического единобожия, с верой в трансцендентного и единого Бога. Иудеи, монотеисты по существу, не могли смотреть на это иначе – так же, как и мусульмане, о которых мы поговорим далее.
Тексты о еретиках
Пока Павлово христианство развивалось и преображалось, иудео-христианство вступило в период упадка. Лишившись своих иерусалимских корней, оно продолжало существование как все более и более маргинальная группировка: обычные иудеи считали его странной сектой, Павловы христиане осуждали как ересь. Во II и III веках эта группировка, по-видимому, раскололась на фракции, известные под разными именами: евиониты, назаряне, елкисаиты, керинфяне и симмахиане. Быть может, это были разные лица иудео-христианства – или даже разные его богословские версии; быть может, просто разные названия одного и того же движения. Точно это определить трудно: этих иудео-христиан мы знаем не столько по их собственным писаниям, сколько по трудам отцов Павловой церкви, где обличаются и осуждаются эти «еретики».
Первым отцом церкви, заметившим эту проблематичную группировку, стал Иустин Мученик, известный также как святой Иустин: около 150 года н. э. он писал о том, что некоторые иудеи «признают [Иисуса] Христом, однако считают Его таким же человеком, как все люди» [129] . Примерно три десятилетия спустя епископ Лионский Ириней более критически поднял ту же тему в своем знаменитом сочинении «Против ересей» («Adversus Haereses»). Среди мишеней его критики были евиониты: само это название означало «бедняки». Эти евиониты, говорит Ириней, отличаются многими ошибочными верованиями, идущими вразрез с учением Павловой церкви:
129
Justin Martyr, Dialogue with Trypho, Chapter XLVIII, fully available at:Доступ на 4 июля 2016. [На русском языке книга доступна на сайте:Iustin_Filosof/s_trifonom/ – Прим. пер.]
Они… отвергают апостола Павла, называя его отступником от закона. Относительно пророческих писаний, они стараются объяснять их замысловато: совершают обрезание, соблюдают обряды закона и образ жизни иудеев, так что поклоняются Иерусалиму, как будто он был домом Божиим [130] .
Более столетия спустя, приблизительно около 324 года н. э., другой отец церкви, Евсевий, также писал о «ереси евионитов». Эта секта называется «нищими», утверждал он, «ибо скудны и грубы их понятия о Христе» – хотя сами евиониты, скорее всего, именовали себя «нищими» в почетном смысле, указывая на свою скромность, и с отсылкой к одному из евангельских блаженств: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное» [131] . Величайшее заблуждение этой секты, продолжает Евсевий, в том, что евиониты «считают [Христа] обычным простым человеком, оправданным лишь благодаря превосходству в добродетели». Некоторые евиониты, поясняет он, принимают девственное рождение, однако «отказываются признавать предсуществование [Христа] и то, что он есть Бог, Слово и Премудрость» [132] .
130
Irenaeus, Against Heresies 1.26, available at:/0103.htm. Доступ на 4 июля 2016. [На русском языке книга доступна на сайте:otechnik/Irinej_Lionskij/protiv-eresej/ – Прим. пер.]
131
Мф 5:3. О слове «нищий» как «почетном именовании с библейскими корнями» см. James Carleton Paget,Jews, Christians, and Jewish Christians in Antiquity (Tubingen, Germany: Mohr Siebeck, 2010), p. 344–348.
132
Eusebius Pamphilius, “The Heresy of the Ebionites,” in Church History, Life of Constantine, Oration in Praise of Constantine 27, trans. Philip Schaff, available online at: Christian Classics Ethereal Library,доступ на 4 июля 2016. (Ссылку на русский текст книги см. выше. – Прим. пер.)