Исландские сказки
Шрифт:
(перевод Ольги Маркеловой)
Моури из Хлевов или Торгард
Эту историю рассказывают по-разному, но все сходятся на том, что началась она так. На хуторе Бустадир перед рекой Хетлирау жили муж с женой. У них был работник по имени Торгард. В округе ходили сплетни, будто жена изменяет с ним мужу. Говорят, всем было ясно, что Торгарда жена любила, а мужа, наоборот, презирала: ведь всю грязную работу выполнял именно муж, и часто в непогоду он бывал на улице, в то время как Торгард сидел дома.
Например, хозяину приходилось всё время самому присматривать за овцами на горном пастбище зимой [64] , когда погода портилась; однажды, вечером, когда разыгралась метель, хозяин не вернулся домой. Не вернулся он и ночью; а он уходил к овцам с утра и обещал пробыть там только до вечера. На следующее утро его стали разыскивать и нашли у Хетлирау; он был весь изранен и явно погиб от человеческих рук. Подозрение упало на Торгарда,
64
В традиционном исландском овцеводстве животные могли находиться на пастбищах в горах всю зиму, особенно, когда для них не удавалось запасти достаточно сена на зиму, и тогда скот жил на подножном корму.
В то время в Хлевах на Сельтьярнарнесе жил один человек по имени Йоун; он слыл богачом. И вот Торгард идёт к этому Йоуну и просит ради всего святого помочь ему откупиться от петли. Сначала Йоун не желал его слушать. Но Торгард принялся пуще прежнего умолять его и обещал верой и правдой служить ему самому и его детям и внукам, пока у него хватит сил, — и в конце концов Йоун внял его горю, выслушал мольбы и начал отсчитывать на столе монеты, — а Торгард тем временем стоял возле него. Когда Йоун отсчитал уже много, в гостиную вошла его жена, Гвюдрун, и спросила, что он собирается делать с этими деньгами. Йоун объяснил ей, что хочет выкупить ими жизнь человека, который стоит рядом. Жена попросила его не делать такой глупости, потому что, мол, от Торгарда всё равно никакого проку нет, его и повесить не жалко. И с этими словами хозяйка подбирает свой передник за оба конца, подходит к столу и сгребает все деньги в передник одной рукой, а другой держит его за углы. Когда бонд Йоун увидел такое поведение жены, у него язык прилип к гортани и руки опустились. А она, выходя из комнаты с деньгами, посмотрела на Торгарда и сказала: «Каждому воздастся по делам его». Торгард ответил: «На этом мы не расстанемся: ибо я ручаюсь, что мое «благословение» будет преследовать и вас, и ваш род вплоть до девятого колена». (Про ответ Торгарда существуют три различных рассказа. Одни говорят, будто он сказал: «… ибо я вернусь с того света и буду преследовать вас и ваш род: мужчин до седьмого колена, а женщин — до девятого, так как в моем несчастье повинен не столько мужчина, сколько женщина». А другие передают его слова так: «… ибо я буду преследовать ваше потомство, но пуще всего — женщин» [Прим. Йоуна Ауртнасона]). Потом Торгард ушёл. Его казнили. О том, где это произошло, мнения расходятся: то ли его казнили в Исландии, то ли в Дании; однако большинство сходится на том, что его повесили в Коупавоге, и он тотчас вернулся с того света и стал тревожить супругов с Сельтьярнареса, особенно же Гвюдрун, жену Йоуна, как и обещал; Гвюдрун потеряла рассудок и стала дурная.
Так как этот призрак долгое время обретался в Хлевах, его прозвали Моури из Хлевов, но его называли и Торгардом; это имя сохранилось за ним по сей день, потому что так его звали при жизни. У супругов из Хлевов была одна дочь, по имени Торгерд. Ее взял в жены зажиточный бонд со Скильдинганеса, Халльдоур Бьяртнасон, а вместе с ней ему достались после смерти супругов из Хлевов все их богатства, а впридачу и фюльгья — Торгард или Моури. Но почти никаких историй о нём не сложили ни во времена супругов со Скильдинганеса, ни пока их сын Бьяртни хозяйничал в Свидхольте; потому что бурная деятельность Бьяртни затмевала всё. Он, кажется, был одним из членов лёгретты, которую назначил законник Магнус Оулавссон, когда у реки Эксарау собрался последний альтинг в 1798 году [65] ; Бьяртни в то время жил на Склоне на Аульфтанесе. Потом Бьяртни был oeconomus [66] в епископской школе, когда та переехала в Бессастадир, но дольше всего он жил в Свидхольте и заправлял всем в Аульфтанесе. Моури не особенно выдавал свое присутствие ни на Скильдинганесе у Халльдоура, ни в Свидхольте, пока Бьяртни сидел там. Но всё же чаще всего его видели именно в Свидхольте: и при жизни Бьяртни, и ещё долгое время, пока там жили его потомки. Поэтому иногда этого призрака называли Свидхольтским Моури, хотя обычно звали по имени: Торгард.
65
В 1798 г. исландский альтинг в последний раз собирался на Полях Тинга у этой реки; в следующие два года он заседал в Рейкьявике, а в 1800 г. этот рудимент древнеисландского веча был вовсе упразднён, а его полномочия переданы вновь образованному верховному суду.
Лёгретта — судебный совет, собиравшийся одновременно с альтингом и избиравший законоговорителя, обязанного знать и помнить все законы.
66
Заведующий хозяйством, эконом (лат.)
У Бьяртни из Свидхольта было много детей, и все они, как известно, отличались недюжинными способностями, поэтому, когда Моури подшучивал над ними (как и над их потомками, которые живут в наши дни), это сразу становилось заметно. Одна из дочерей Бьяртни, по имени Турид, вышла за студента Бенедикта Бьёрнсона из долины Хитардаль, который долгое время был пастором в Фагранесе. Она была на редкость умная женщина, но, увы, иногда с ней случались припадки сумасшествия, порой буйного. Из-за этого она развелась с мужем, и её приютила сестра, Рагнхейд, жена Йоуна Йоунссона, учителя из Бессастадир. (После этого она стала первой женой Бьёрна Гуннлёйгссона, заместителя школьного директора в Рейкьявике). Кажется, у нее Турид и умерла. В частности, Турид в припадках безумия будто бы сетовала: «Сестра, меня жалит змея»; а другие говорят, что её слова были такими: «Эта Ингибьёрг вечно жалит меня в сердце сапожной иглой». Считается, что она имела в виду Ингибьёрг, дочь Йоуна с Аульфтанеса, которая жила у Турид и Бенедикта до их развода, а потом сама стала женой Бенедикта; так что в бреде Турид, возможно, был смысл. Считалось, что в болезни Турид виновата её родовая фюльгья, — однако дальше в роду этот недуг не передавался, хотя многие из этого рода слывут вспыльчивыми и надменными. Я не слыхал, чтобы Торгард тревожил хозяйку Рагнхейд Бьяртнадоттир, о которой говорилось раньше; но на юге страны ходят слухи, будто он виной тому, что в 1817 потерпел крушение почтовый корабль, якобы из-за того, что на нем плыл её первый муж; он погиб вместе с судном под Ледником; а также, будто призрак виновен в смерти покойного Торда Бьяртнасона из Свидхольта. Ещё поговаривают, что Моури преследует детей Рагнхейд, особенно ректора Бьяртни; этому будто бы даже есть очевидцы.
Здесь нужно сразу добавить, что у Бьяртни Халльдоурссона из Свидхольта была сестра по имени Йоурунн; она отличалась сварливым нравом и любила наряжаться. Говорят, к ней сватался один человек с Аульфтанеса. Но она решила, что он ей не ровня, и ответила отказом. После этого отвергнутый жених будто бы поклялся, что всё равно как-нибудь пристроится к их роду, коль скоро ему заказано войти в него тем образом, каким он хотел. Потом Йоурунн вышла за студента Эйоульва Йоунссона, который тогда жил в Свидхольте, а затем переехал в Скоугтьёртн (Лесное озеро) на Аульфтанесе и там снискал уважение всех односельчан. У них с Эйоульвом была единственная дочь; её назвали Торгерд в честь бабушки. Супруги совсем недолго прожили вместе, как вдруг оказалось, что у Йоурунн небольшое умственное расстройство, которое с годами становилось всё серьёзнее, и под конец она стала совсем безумной. Тогда все решили, что отврегнутый жених сдержал своё обещание.
Когда Торгерд Эйоульвсдоттир стала девушкой на выданье, её руки попросил Эггерт Бьяртнасон, который в ту пору уже, кажется, стал пастором в Снайфокастадир (в Клёйстюрхоуль — Монастырский холм) на Гримснесе, — и получил согласие. Она переехала с ним на восток, у них родились дети. Со временем Йоурунн, мать Торгерд, преставилась; она уже не бывала в здравом уме с тех пор, как после замужества её одолела эта болезнь. Но пока мать была жива, у Торгерд не замечали никаких признаков этого недуга; ведь с самого своего переезда на восток она не бывала на юге: Эггерта предупредили, что если не отпускать её на юг и никогда не выезжать за Текучку (Сог) и озеро Аульвтаватн (Лебединое озеро), то ей ничего не грозит. Но когда Йоурунн со Скоугтьёртн умерла, Торгерд, говорят, попросила мужа съездить с ней на юг; сперва он отказывался, но затем уступил её мольбам. Как проходила поездка супругов, мы не знаем; но вот они переехали через Хетлисхейди на юг и добрались там до Фоуэтлувётн за Хетлискот; тогда у нее, говорят, закружилась голова, и с тех пор она уже больше никогда не была здорова. Все решили, что в тот раз призрак, преследовавший её мать (или, как некоторые считают, Торгард), впервые повстречал её, а потом тревожил до конца её дней, — а прожила она после этого недолго. У детей пастора Эггерта и Торгерд жизнь не сложилась; две из их дочерей сошли с ума.
(перевод Ольги Маркеловой)
Скотта с Комариного Озера
(M'yvatns-skotta)
У Комариного Озера, на Орлином Озере, жили два бонда, которые были колдунами. Об этих бондах ходили плохие слухи.
Одной зимой случилось так, что бедная девочка погибла на пустоши во время метели, к западу от Каменного Брода, а один из вышеупомянутых бондов прознал о том, что случилось, ночью пошел на запад на пустошь и оживил эту девочку, пока она не остыла. Затем утром он вернулся с ней домой, велел ей зайти в хижину перед ним и велел ей убить своего сожителя.
Потом она пошла внутрь, а он позже за ней, но едва она вошла туда, как бонд неожиданно сел в постели и приказал ей напасть на того, кто идет за ней, и она сделала так. Она схватила его и швырнула через комнату, как мяч, а второй сидел в постели и смеялся. Однако он велел ей не убивать его, и поэтому потом она бродила поблизости и долгое время преследовала этот род. Например, когда Иллуги Хельгасон писал стихи об Амбалесе, она часами мешала ему, так что он не мог сочинять в это время.
Долгое время она преследовала некоего Арнтора, который жил в Долине Дымов, а когда он умер, она появилась на стенке загона рядом с женщиной, которая доила коров, и сказала:
— Куда теперь идти, теперь, когда Арнтор мертв?
Тогда женщина сказала:
— Пошла к чёрту и преследуй тот род!
Позже она бродила и преследовала разных людей.
(перевод Тимофея Ермолаева)
Скотта с Речного Хутора
('Abaejar-Skotta)
Одного бонда звали Йоун; он жил на Речном Хуторе, у него была дочь Гудбьёрг. Когда он лежал на смертном одре, он дал своей дочери овечью кость, в которой были пробки, и сказал ей не вынимать эти пробки, иначе ей не поздоровится.