Испанская классическая эпиграмма
Шрифт:
Что проповедь — нелегкая работа:
Мол, я читаю до седьмого пота
И страшно распахнуться — просквозит.
Ужель он не заметил до сих пор,
Что хоть в одеждах легких мы внимали
Его нравоученьям и морали,
Но утомились больше, чем приор?
Бартоломе Леонардо де Архенсола
1562 — 1631
*
* * *
Франсиско, зная, что беда
Здесь только жулика да вора
Не посещает никогда,
А с честных
Ограбил одного сеньора
И схвачен был к исходу дня.
И вот, на свете все кляня,
Судью он вопросил с испугом:
«Как? Неужели по заслугам
В тюрьму посадят лишь меня?»
* * *
Инес, красой своей мужчин
Не раз пленявшая, бывало,
Увидя в зеркале в один
Прекрасный день мильон морщин,
Так на судьбу свою пеняла:
«Увы, не женскому уму
Вдаваться в тайны долголетья.
Я смерть безропотно приму.
Бессмертных нет. Но почему
Должна сначала постареть я?»
НА ЛЕГЕНДАРНУЮ ОСНОВАТЕЛЬНИЦУ КАРФАГЕНА ДИДОНУ *
Увы, Дидона, с самого начала
С мужьями скверно шли твои дела:
Когда явился первый — ты сбежала,
Когда сбежал второй — ты умерла.
Лопе Феликс де Вега Карпио
1562 — 1635
*
* * *
Уж как я тебя люблю,
Люблю, как сластена пряник,
Как воробей коноплю,
Как землю предков изгнанник,
Как старый скупец казну,
Как воду поля в апреле,
Как муж младую жену
Четыре первых недели.
ЭПИТАФИЯ АСТРОЛОГУ
Лежит известный астролог
Под сим надгробием убогим.
Судьбу предсказывал он многим,
Но вот свою узнать не смог:
Лягнул осел провидца в спину…
Будь старец более умен,
Держал бы в поле зренья он
Не небо, а свою скотину.
Франсиско Пачеко
1564 — 1654
*
* * *
Художник петуха намалевал
И вдруг увидел петуха живого,
Но сходства между ними никакого
Найти не мог он, сколько ни искал.
Не выдержал художник и, вспылив,
Занес над ним топор: «Умри, проклятый!»
Так поплатился жизнью гость пернатый
За то, что был доподлинно правдив.
Tиpco де Молина
1571 ? — 1648
*
* * *
Когда любовь — не праздная игра,
Язык у нас немеет, и не диво:
Ведь та любовь, что на слова щедра,
Столь ненадежна, сколь красноречива.
* * *
Замечено, что женщина всего
Два раза в жизни счастлива бывает:
Сперва —
Затем — когда лишается его.
* * *
Как-то раз палач с учеником
Чучело связали из соломы
И свои обычные приемы
Стали отрабатывать на нем.
Вслед за палачом не без волненья
Повторял уроки новичок,
Но никак по робости не мог
Выполнить простого упражненья.
Лопнуло терпенье палача:
«Вот что: если в нашем честном деле
Столь неповоротлив ты доселе,
То поди учиться на врача».
* * *
Жил да был король. При нем
Свита числилась большая.
Был король немного хром,
А вослед за королем
Лизоблюд ходил, хромая.
Всяк придворный, стар и мал,
Не желая быть в опале,
Лизоблюду подражал.
И когда король хромал,
Все вокруг него хромали.
Хуан де Тассис-и-Перальта де Вильямедиана
1580 — 1622
*
НА ЧЕТУ НЕОБЫКНОВЕННО БЕЗОБРАЗНЫХ ГРАФА САЛАСАРА И ДОНЬЮ МАРИЮ ЛАСО ДЕ КАСТИЛЬЯ
Сейчас граф Саласар Страшило
Смотрелся в зеркало опять,
Чтоб на жену свою взирать
Ему не так уж страшно было.
ПРИДВОРНОМУ АЛЬГВАСИЛУ *
ДОНУ ПЕДРО ВЕРХЕЛЮ
За тысячу шагов видны
Брильянты эти на Верхеле,
Которыми вчера владели
Любовники его жены.
ЭПИТАФИЯ РОДРИГО КАЛЬДЕРОНУ *
Здесь Кальдерон под мрачный свод сошел.
Он до наипоследнейшего вздоха
Плохое делал очень хорошо,
Хорошее — неимоверно плохо.
Франсиско Гомес де Кеведо-и-Вильегас
1580 — 1645
*
* * *
Все уверяют, что
Себя не балует едой
И целый день молчит сурово.
Мне ненавистен друг такой,
Но вот бы мне слугу такого!
НА ОРФЕЯ *
Когда Орфей за Эвридикой
В Аид спустился, бог Плутон
Был беспредельно возмущен
Такою дерзостью великой.
Запел пленительный Орфей,
Как никогда не пел. Однако,
Хотя Плутону в царстве мрака
Вдруг стало на душе светлей,
Багровый от негодованья,
Вернул Орфею он жену,
Что было даже в старину
Тягчайшей мерой наказанья.
Засим смягчился грозный бог
И смертному в вознагражденье
За удивительное пенье
Вновь потерять ее помог.
* * *
Ах, красавица, сердцем моим
Ты, конечно, легко овладела.
Но моим кошельком овладеть —