Испанская война и тайна тамплиеров
Шрифт:
– Вы просто настоящий Фигаро!
– Это еще не все, мой дорогой друг! Как вам известно, для нормального венчания требуется четверо свидетелей: двое со стороны жениха, двое со стороны невесты. Вы не против, если мы с Веславом будем свидетелями с вашей стороны?
– Нет, конечно! – воскликнул Анри с восторгом. – Только вот навряд ли Инесса найдет свидетельниц. Ведь она желает, чтобы венчание сохранилось в тайне.
– И об этом я тоже позаботился, – усмехнулся Монтегю. – Помните красивую девушку, которая спела нам не самую приятную песню на дне рождения капитана Валантена?
– Разумеется, помню. Ее, кажется,
– Так вот, я пригласил ее и Валантена свидетелями со стороны невесты. Вовсе не обязательно, чтобы все свидетели со стороны вашей суженой были женщинами. Но хотя бы одну хотелось бы… Мария очень отважная и честная девушка, и я надеюсь, что она сумеет сохранить ваше венчание в секрете.
– Монтегю, вы просто волшебник! Благодарю вас за все!
– Нет-нет, еще рано меня благодарить! Теперь перейдем к самому интересному: как вы считаете, что должно произойти после красивого венчания?
– Праздник, наверно, – неуверенно произнес Анри.
– Ну праздник – это само собой. А что еще?
– Не знаю…
– А вы, вообще, знаете, зачем люди женятся? – засмеялся Монтегю и добавил: – Самое главное – это первая брачная ночь!
– Но мне кажется, – неуверенно произнес Анри, – что Инесса этого не предполагала.
– Послушайте, не валяйте дурака! Вы женитесь на девушке, которая вам безумно нравится. Правда, как я еще раз подчеркиваю, она совершенно не в моем вкусе. Вы ее желаете?
– Ну конечно, – сказал де Крессэ, чуть покраснев.
– Тогда в чем же дело? Завтра вы станете ее мужем перед Богом, и, следовательно, брачное ложе совсем не будет грехом даже для такой невинной девушки, как ваша невеста.
– Возможно… но где и как?
– Ну «как», я надеюсь, вы сообразите. А вот «где», я позаботился. Есть у меня один знакомый испанский богач, которому я несколько раз помогал уладить некоторые дела по поставкам в нашу армию. Предупреждаю, никаких взяток я никогда не брал! Это было бы недостойно французского офицера! Зато и от благодарности его тоже не отказываюсь. Так вот, этот негоциант предоставил на пару дней в ваше распоряжение один из роскошных особняков прямо рядом с церковью, в которой вы будете венчаться, до нее всего лишь пять минут пешком.
– Все это как-то неудобно, – пробормотал Анри, – быть может… не стоит?
– Послушайте, если говорить серьезно, мы с вами отправляемся на бой, из которого, возможно, не выйдем живыми. Так давайте сделаем так, чтобы наша, быть может, последняя ночь в Сарагосе была восхитительна…
Инесса сделала все так, как сказал Анри. Ее тете можно было ничего не говорить, потому что та лежала совершенно больная. Трем лакеям было щедро заплачено, чтобы те, как изысканно выразилась девушка, встретили ее после бала. Служанки получили еще больше звонких монет за ту же услугу. Поэтому, когда в половине одиннадцатого вечера к особняку на улице Толедо подкатила шикарная карета, и из нее выскочил старый усатый улан, лакеи встретили его как дорогого гостя.
– Карета для сеньоры Вегуэра подана, – на жутком полуиспанском-полуфранцузском языке с польским акцентом проговорил Веслав.
Тотчас дверь особняка отворилась, и лакей, держа в руках канделябр со свечами, выпустил из дома Инессу. Увидев девушку, старый улан чуть не обомлел.
Юной испанке и так не приходилось жаловаться на свои внешние данные, но сейчас она
Закаленный воин заулыбался и сказал то ли по-французски, то ли по-польски:
– Эх, ладная паненка!
И, подав руку девушке, помог ей подняться в карету.
Анри, сидевший в карете, просто обомлел, когда Инесса, обдав его запахом дорогих духов, уселась рядом с ним на сиденье, обитое пурпурным бархатом.
– Дорогая, – выговорил он срывающимся от вол нения голосом, – это ты?
Инесса засмеялась и, сияя своей очаровательной улыбкой, промолвила:
– Да, Анри, это я!
Анри взял ее руку, поцеловал тонкую надушенную перчатку, сквозь которую ощущалась нежность и тепло кожи, и почувствовал вдруг, что испытывает к Инессе не только восторженную любовь. Острое, мгновенно вспыхнувшее желание охватило все его тело. Он ощутил, как теснит грудь, и, к своему стыду, понял, что думает вовсе не о венчании, а о том, что будет после него…
Когда карета подкатилась к церкви, старый улан соскочил с сиденья рядом с кучером и, открыв дверь кареты, церемонно произнес:
– Прошу вас.
Анри вышел первым, подал руку Инессе, и они оказались перед церковью Сан-Хуан-де-Лос-Панетес. Трудно описать роскошь барочного фасада этого храма, сплошь покрытого замысловатой резьбой по камню и золочеными украшениями. Дверь его была чуть-чуть приоткрыта, и Анри с Инессой вслед за Веславом вошли внутрь.
Первое, что удивило Анри, были свечи. Они горели повсюду, освещая какую-то невообразимую, почти варварскую роскошь золотого алтаря, украшенного сотнями резных колон, скульптур, завитков и дорогих картин. Прямо в нескольких шагах от молодоженов стояли приглашенные свидетели: Монтегю в своем самом роскошном мундире и самом богато расшитом белом ментике, Франсуа Валантен в скромном темно-синем мундире офицера инженерных войск и Мария в темном платье и темной кружевной мантилье…
Едва Анри и Инесса вошли в церковь, как тотчас же заиграл орган, а Монтегю сделал жест, приглашавший молодоженов подойти к алтарю. Священник, почтенный падре Родригес, в окружении четырех служек стоял перед алтарем и каким-то на редкость умильным взором созерцал блистательную пару.
Действительно, Анри и Инесса смотрелись великолепно. Мужественное лицо Анри, его статная фигура, широкие плечи и темно-синий мундир с золотыми эполетами словно были специально задуманы, чтобы оттенить нежность и хрупкость его ослепительно-красивой невесты. Они шли с достоинством и, подойдя к алтарю, опустились на колени на специальные подставки, обитые бархатом.