Испанская война и тайна тамплиеров
Шрифт:
– Ему надо уладить ряд важных дел в Лериде. Ведь у нас там остался особняк, а неподалеку от города нашей семье принадлежат большие земельные угодья и несколько ферм. Отец сумел упросить вашего главнокомандующего, разумеется под свое честное слово, дать ему разрешение на недельную поездку домой, чтобы попытаться решить хотя бы часть вопросов. Надеюсь, мы не очень будем скучать в его отсутствие, – улыбнулась Инесса.
– Нет, нисколько, – с радостью воскликнул Анри и бросился к девушке. Он упал перед ней на коле ни, с жаром стал целовать ее руки, а потом встал и, подняв ее с кресла, страстно обнял. Уже без всякого страха он начал осыпать ее лицо и губы горячими поцелуями.
Инесса мягко отстранила его и произнесла:
– Любимый, я прошу вас, осторожно.
Несмотря на все пылкие объятия, девушка продолжала обращаться к Анри на «вы». Согласно ее утверждению, такова была традиция в ее семье, где жена никогда не обращалась к мужу иначе как на «вы»… Но, возможно, это было связано с тем, что Анри был на десять лет старше, и Инесса, даже несмотря на их пылкую любовь, держала некую почтительную дистанцию.
– Милая моя, – воскликнул Анри, – мне осталось не так уж долго быть с тобой. Меня посылают на очередное задание. Оно, как и предыдущее, абсолютно не опасное, но, увы, нам придется разлучиться на пару недель, и я не смогу вдоволь нацеловаться с вами, даже учитывая отсутствие вашего отца.
– На задание? – встрепенулась Инесса. – Какое задание?
– Да так, пустяки, текущая служба, – с деланым безразличием проговорил Анри.
Инесса тотчас почувствовала фальшь в его словах.
– Вы меня обманываете! Скажите честно, что это за задание!
От этой фразы пыл Анри чуть-чуть угас. Он вдруг вспомнил, что его прекрасная возлюбленная – сестра командира отряда герильясов, так, по крайней мере, заявлял его генерал. Поэтому тон Анри внезапно изменился, и он ровным, но твердым голосом отчеканил:
– Я не могу этого сказать.
– Я не требую, чтобы вы выдали мне военную тайну, – почувствовав в голосе Анри недоверие, воскликнула девушка, – я только хочу знать, насколько это опасно.
– Абсолютно безопасно, – произнес молодой офицер, и его слова прозвучали холодно и фальшиво.
– Чем больше вы так говорите, тем мне яснее, что вам предстоит что-то очень рискованное и страшное. И я чувствую, что ваша жизнь под угрозой.
Анри постарался сменить эту тему, а точнее, вообще прекратить все разговоры. Воспользовавшись тем, что он оказался наконец наедине со своей возлюбленной, де Крессэ крепко прижал ее к себе, снова и снова осыпая поцелуями ее плечи и руки…
Когда на следующий день он опять пришел в особняк на улице Толедо и попытался обнять любимую, она отстранила его и произнесла:
– Анри, этой ночью мне было страшное видение… А сегодня утром я сходила к тетке Селестине – это самая известная прорицательница в Сарагосе, да и во всей Испании, быть может. Она сказала мне, что про изойдет что-то страшное, что-то ужасное, – голос девушки дрожал, а по ее щекам покатились слезы. – Скажите мне, вы правда идете на не очень опасное задание?!
От этого полного искренней тревоги голоса Анри почувствовал, что ему самому становится не по себе, и он уже не слишком твердо пробормотал:
– Нет, это совершенно не опасное задание. Инесса смотрела на него, и слезы катились у нее из глаз. И вдруг она сказала уверенным голосом:
– Вы хотели бы стать моим мужем перед тем, как отправиться на бой? Моим мужем перед Богом… Вы хотели бы, чтобы мы повенчались?
– Да, – не колеблясь, отвечал Анри. – Но как же мы это сделаем без разрешения твоего отца?
– Не знаю… Мне все равно. Знайте только, что, если с вами что-нибудь случится, я не вынесу. Если вам суждено будет погибнуть в бою, я ни за кого больше не выйду замуж. Я хочу остаться навсегда вашей…
Инесса говорила все это уверенным, спокойным голосом, который только чуть-чуть подрагивал от волнения. И Анри, прижавшись губами к ее залитым слезами щекам, воскликнул:
– Спасибо тебе, любимая! Я буду счастлив! Если, не дай Бог, действительно что-нибудь случится, мы встретимся на небе как муж и жена.
Утром следующего дня, в четверг одиннадцатого октября, когда Анри поделился своим горем и радостью с Монтегю, тот улыбнулся и воскликнул:
– Ну так это же прекрасно, Анри! Я знаю, как все устроить… Знаете, тут недалеко на площади Хустиция есть красивая церковь.
– Ну да, – не понимая, о чем идет речь, кивнул Анри.
– Ну так вот, начальство этой церкви проштрафилось кое-чем перед нами, и я пошел туда, передать от имени командующего распоряжение о ее временном закрытии, возможной конфискации части собственности и так далее. Но настоятель взмолился и, упав на колени, просил не закрывать церковь, при этом давая самые страшные клятвы, что никоим образом не будет сотрудничать с нашими врагами. Я обещал похлопотать перед главнокомандующим, и, в конечном итоге, церковь не закрыли и никого из священников не тронули. Ты не можешь представить себе, Анри, в каком они были восторге, как клялись, что сделают для меня все, что я пожелаю. Но представь себе, что и желать мне было особенно нечего, ну сказал, чтобы помолились за меня немного… А вот теперь для них настало время отдать должок! Будьте уверены, я все улажу!
Вечером, когда служба Анри закончилась, и он собрался снова идти к Инессе, Монтегю уже ждал его у выхода из особняка.
– Ну вот, я все уладил! И даже более того…
– Это как? – удивился Анри.
– Сейчас все расскажу. Давайте по очереди. Итак, перво-наперво я договорился с настоятелем церкви падре Родригесом, что он проведет церемонию венчания завтра в одиннадцать часов вечера, когда в церкви уже давно не будет никаких прихожан… Он даже ни словечком не посмел возразить. Тогда я потребовал, чтобы был не только сам падре Родригес, но, по крайней мере, пара его служек и чтобы играл орган.
Ну тут он попытался было вертеть носом, мол, это сложно, вечерние часы, тайное, почти что нелегальное венчание, и всякое такое… Тогда я напомнил кое о чем и сказал, что он, конечно, может отказать нам, но пускай тогда пеняет на себя. А мы найдем другую церковь. Я вообще намекнул, что сам командующий взял этот вопрос на контроль. Тут он больше сопротивляться не стал. Я думаю, что если бы я после этих слов потребовал на вашем венчании присутствия епископа Сарагосы, он бы и его притащил.
Анри засмеялся: