Испанский сон
Шрифт:
— А что там за город? — показал Вальд, не заботясь о том, что Сид не увидит его жеста.
Сид опять задумался.
— Эй! — позвал его Вальд.
— Не могу врать своему единственному настоящему другу, — произнес Сид упавшим голосом, — это Альбукерк.
— Альбукерк, значит! — саркастически воскликнул Вальд. — Вот про какой Лас-Вегас ты говоришь! Про тот, что в штате Нью-Мексико!
— Я намеревался сделать это тихонько, не тревожа тебя, — развел Сид руками, — но раз уж ты все равно проснулся, то милости прошу на нашу встречу старых друзей! Я представлю тебя всем-всем… там и девочки есть… обещали даже горячее барбекью… Вальдемар, это будет масса незабываемых ощущений!
— Сид, ты забыл — у нас контракт, мы не можем делать здесь останавливаться… Слава Богу, что я проснулся! ты едва не лишил меня половины дохода.
— Как — едва? — удивился Сид. — Ты хочешь сказать, что не дашь мне спуститься и провести ночь в теплой компании?
— Конечно, не дам.
—!Vaya, vaya! — тоскливо возопил Сид. — Вальдемар! ты представляешь себе, что значит Альбукерк для воздухоплавателя? Это же мой дом, моя Мекка! Как я мог позволить шару миновать его стороной?
— Франсиско Кампоамор, — рыкнул Вальд, — добром прошу, прекращай эти испанские штучки! Хватит с меня и одного Гонсалеса. У нас дела; давай подниматься.
— Ах, вот как! Начались национальные выпады…
— Какие, к черту, выпады! Чисто денежный вопрос…
— Значит, денежный вопрос! Но ты сам предлагал мне половину дохода; вообрази, что я хочу именно так распорядиться своей половиной. Съел? А теперь будь ласков, не мешай; это очень сложный и ответственный маневр.
Вальд заскрежетал зубами от отчаяния.
— Сид, — простонал он, — я сейчас убью себя и страуса, и наша кровь падет на тебя.
Сид безнадежно махнул рукой.
— Так уж и быть, — презрительно сказал он, — придется мне раньше времени finir la comedia, а то и впрямь что-нибудь учинишь… Ты помешался на деньгах, Вальдемар; я устроил тебе проверку, и ты оказался слабачком. Увы… ты не годишься во всемирное сообщество воздухоплавателей…
— Давай в дороге подискутируем, о’кей? А сейчас, пожалуйста, скажи, чтобы увели этот шар сверху.
— Не могу, Вальдемар, — театрально вздохнул Сид и опять развел руки в стороны, — компания GNN International пообещала нам за эту посадку сто семьдесят пять тысяч в дополнение к оговоренной тобой сумме контракта. Такой трюк проделали братья Бонж на озере Тахо в 1995 году — у них тоже заело какую-то рукоять — но то был дневной маневр, вдобавок управляемый с помощью сотового телефона; я же, как ты видишь, отважился сделать это ночью и безо всяких технических средств. Или, может, ты хочешь отказаться от денег и девочек, а заодно и от барбекью — если, конечно, мои друзья выполнят свое обещание, в чем лично я не сомневаюсь?
Только тут Вальд заметил вокруг множество телеоператоров наизготовку. Враз вспыхнули направленные на оба шара ярчайшие прожектора. Со стороны костров раздался марш в исполнении духового оркестра. Вальд почесал репу.
— Сид, ты уел меня, — признался он, — и мне стыдно. Ты оказался поистине высок во всем. Я понимаю, что уже не могу претендовать на гордое звание твоего друга; но, может быть, ты подскажешь мне, что делать, чтобы вернуть хотя бы малую толику твоего расположения?
— Да ладно, — опять махнул рукой Сид, — я отходчив. (Говорят, что испанцы злобны и мстительны; но в действительности это ошибка — таковы португальцы.) Итак, ты по-прежнему мой друг; можешь наблюдать за посадкой — сейчас как раз самый интересный момент.
— Но, Сид! — вскричал Вальд. — Последний вопрос… если ты не ответишь мне сейчас, я сгорю от любопытства! Как ты ухитрился организовать все это и даже договориться с GNN, не имея никаких средств связи?
— Ты забыл, что у тебя в джипе тоже есть телефон.
Вальд хлопнул себя по лбу, пораженный.
— А теперь не мешай, — мягко сказал Сид и начал во весь голос управлять ответственным делом посадки. Только сейчас Вальд понял, насколько Сид велик. Уж конечно, такой не мог вытерпеть дилетантских сует вокруг джипа в асфальтовой яме! Сотни, тысячи дружелюбных концов, посланных снизу маленькими катапультами, салютом пронзили воздух вокруг корзины; Сид безошибочно выбрал из них лишь несколько и крепко ухватился за них обеими руками. Темнота, и так разрезанная уже лучами прожекторов, съежилась, испарилась под множеством фотовспышек, слившихся в один большой свет. Ликующий вопль вырвался из глоток встречающих; бейсбольные шапочки и прочие попавшие под руку предметы туалета взлетели в лучах, и на фоне общего шума уж не было слышно ни криков испуганного страуса, ни натужного скрипа вкопанных в землю лебедок, ни тем более слабого лязга, изданного многострадальным «круизёром» при соприкосновении его колес с незнакомой поверхностью штата Нью-Мексико.
Надо бы, кстати, заправиться, подумал Вальд; не каждый день выпадает халявка попользоваться хорошим бензином… а мысль уж неслась дальше — почему бы вообще не задать здесь «круизёру» техобслуживание? Особенно если GNN International любезно примет расходы на свой счет… Да что там техобслуживание, перебивал сам себя Вальд, начиная уже делать приветственные жесты и улыбаться в ответ на множество окруживших его улыбок… купить надо новый джип… и дело с концом…
— Дамы и господа! — раздался из-под корзины усиленный микрофоном голос, и Вальд, снова глянув в лючок, увидел толстого, седовласого, очень внушительного спикера, взобравшегося на «круизёр» и дружески положившего руку к Сиду на плечо. Все равно новый автомобиль покупать, подумал Вальд и, махнувши рукой, прислушался к речи. — Как все вы помните, — говорил этот важный человек, — в самом начале 1998 года любители воздухоплавания из Гречаной Балки, Россия, с огромным энтузиазмом встретили у себя великого Стива Фоссетта в его героической попытке беспосадочного кругосветного перелета. Сейчас пришло время нашего вызова!
Человек потряс в воздухе своим большим кулаком, и толпа восторженно взревела.
— Этой ночью мы собрались, — громогласно продолжал спикер, — чтобы поприветствовать близ Альбукерка русских гостей — Сида Кампоамора, нашего большого общего друга, и Вальдемара Пуласки, который очень скоро станет нашим другом, разрази меня гром!
Толпа взорвалась аплодисментами.
— Хотя, — продолжал спикер, — перелет этих смелых парней и не является кругосветным, тем не менее они припасли для нас кое-что остренькое! Во-первых, это фантастическая посадка, свидетелями которой нам посчастливилось быть только что. Во-вторых, это «Лэнд-Крузер» — правда, сильно подержанный и, прямо скажем, в отвратительном состоянии, но кому теперь придет в голову ездить на этом будущем экспонате какого-то счастливого музея? Бьюсь об заклад, что на любом аукционе мистеру Полоски за него пару новых дадут. Наконец, здесь еще страус Ники… покажись, крошка!..
При этих словах седовласого спикера страус, втихаря поощряемый Вальдом, высунул шею из-за борта корзины, а затем, увидев, что земля рядом, осмелел и перетащил было одну из своих длинных ног через борт с явным намерением прыгнуть. Тотчас в скопившейся вокруг «круизёра» толпе возникло движение; толпа расступилась, и по образовавшемуся проходу проследовал человечек в очках — маленький, невзрачный, кротовьего вида.
Вальд сердцем почуял неладное.
— Как житель славного города Альбукерка, — негромко сказал человечек, — я безгранично рад замечательному прибытию мистера Кампоамора и мистера Палецки-с… и я бы добавил еще много драматических слов, не боясь нарушить прерогативу уважаемого мистера председателя. Однако — и при этом сердце мое разрывается! — как должностное лицо Инспекционной Службы Здоровья Животных и Растений, я вынужден несколько омрачить столь радостно начавшееся торжество. Ибо крошка Ники, как я погляжу, явно превышает 36 дюймов по росту и 30 фунтов по весу… а потому, согласно Разделу 93.105 (с) Кодекса Федеральных Предписаний, он может быть впущен в нашу страну исключительно через штат Нью-Йорк, поскольку, к великому сожалению, только на его территории расположена парочка уполномоченных таможен. Надеюсь, — поднял человечек к воздухоплавателям свой подслеповатый чиновничий взгляд, — вы забронировали местечко для месячного карантина поближе к Альбукерку? И еще… деликатный вопрос… не снес ли Ники по дороге яиц? Если так, то общий срок карантина может несколько удлиниться…
В толпе поднялся глухой ропот.
— А ты закрой глаза на 36 дюймов, — мрачновато посоветовал председатель. — Сделай вид, будто он меньше.
— Что ж… как истинный патриот города Альбукерка! В таком случае, годится еще таможенный пункт в Майами, штат Флорида.
— А в Альбукерке? — зло спросил председатель.
— Увы. В Альбукерке такого пункта нет.
— Ну, что ж, — с тяжким вздохом во всеуслышанье подытожил Вальд, — значит, не след тебе, Ники, гулять по американской территории. Не вышел ты рылом, Ники. Прав, тысячу раз прав Алонсо Гонсалес — хваленая демократия обернулась дерьмом! Сиди себе, Ники, теперь в лукошке и не рыпайся.