Испить до дна
Шрифт:
Быстроглазые девушки оживленно переговаривались, вертели в руках кошелечки и очечники, со смехом примеряли друг на друга кожаные браслеты и серьги.
Они одобрительно кивали, прищелкивали языками... и постепенно Аленин этюдник начал пустеть...
Француженки тыкали пальчиками в бумажки с ценами и подсчитывали в уме свои приобретения.
Алена все равно не смогла бы уследить, сколько и что именно решила взять каждая — попробуй в такой толпе и в таком гвалте... Но она искренне полагалась
А тут еще девушки начали класть на этюдник долларовые бумажки, показывая выбранные наборчики и кошелечки.
Голова пошла кругом. Алена достала было калькулятор, но тут же убрала обратно, потому что уже невозможно было определить, кто и за что заплатил и сколько именно...
Когда туристки наконец отоварились, к Алене шагнула экскурсовод. Чем-то она ужасно напоминала венецианскую Марго, только голос был не каркающим, а хрипловато грассирующим.
— Не дороговато ли пятьдесят долларов за такой пустячок, милочка? — скептически спросила она, вертя в руках круглый кожаный кулончик с несколькими опаловыми бусинками.
— У меня цены в рублях, — обиделась Алена и тут только сообразила, что туристки этого не поняли.— Переведите им, что они ошиблись. Надо все пересчитать.
Француженки в ответ только помахали руками.
— Они говорят, что довольны, — сообщила переводчица. — Все имеет свою цену. — Но сама демонстративно выложила ровно пятьдесят российских рублей.
— Бабуля! Кажется, все! — с облегчением сообщила Алена, окончив подсчет своих сбережений.
Сегодняшний дождливый день оказался самым результативным.
Алена Андреевна оторвалась от книги, которую читала, как дедушка, с тонким карандашом в руках, и тоже облегченно вздохнула.
— Ну, просто гора с плеч. Честно говоря, я очень переживала...
— Думаешь, я была спокойна? Сейчас же позвоню мастерам.
Она приняла бабушкино приглашение и все это время после разрыва с Алексеем жила у нее.
Даже страшно было подумать о том, что придется приехать на дачу... и опять столкнуться со своим соседом...
Ни к чему хорошему это не приведет. И если бы не крыша...
«Ну может быть, он опять уехал... Уплыл за тридевять земель...» — успокаивала себя Алена. Но в глубине души ей хотелось, чтобы это было не так...
— Мать звонила, — помолчав, сказала бабушка. — Просила тебя зайти.
— Вспомнили! — усмехнулась Алена. — Октябрь... Пора возвращаться блудной дочери, да?
— Она знает, что ты у меня.
— Правда? — удивилась Алена. — А отец?
— Мы его не посвящали.
Бабуля умница, ни разу не спросила, почему вдруг внучка изменила установленному распорядку, почему предпочла торчать в городе...
Правда, Алена ей что-то невразумительно объясняла насчет разобранной крыши, но бабушка чувствовала, что дело совсем не в этом.
Алена глянула на отрывной календарь.
— Мама сегодня работает? Тогда я лучше пойду к ней в студию.
Бабушка вздохнула:
— Дождь, деточка... Ты и так промокла. Лучше завтра.
— Завтра воскресенье. Он будет дома околачиваться.
Алена допила чай и натянула мокрую куртку.
В холле детской студии эстетического воспитания сидели на стульчиках мамы и бабушки.
А из-за неплотно прикрытой двери зала доносился мелодичный мамин голос:
— Гла-зонь-ки... кры-лыш-ки... хвос-ти-ки... Раз-два-три...
Алена тихонько заглянула в зал.
Два десятка забавных пятилеток в коротких белых юбочках старательно хлопали «крылышками» и вертели «хвостиками».
Пожилой мужчина играл на аккордеоне «Танец маленьких утят».
— Полетели, птички. Полетели... — сменила ритм мама. — В круг... Из круга... Машем кисточками...
Малыши побежали друг за дружкой, попеременно помахивая поднятыми руками.
Мама хлопнула в ладоши.
— Встали. Подравнялись. Пятки вместе, носочки врозь... Врозь носочки, Катя. Пятая позиция. Поем вместе «Слоника».
— Такой большой слоненок...
— Такой большой слоненок... — нестройным хором затянула ребятня.
Они вытянули вперед ручки.
— И хобот очень длинный...
— Носок-пятка, раз-два-три... — Высокий мамин голос перекрывал слабые голосишки.
Алена поморщилась и засмеялась. Эти хрупкие создания устроили такой топот, словно на самом деле здесь прошло стадо слонов.
Мама заметила ее и махнула, чтоб Алена подождала в холле.
Через несколько минут к ожидающим родителям высыпала разгоряченная орущая толпа.
— Что же ты, Оля, носочек не тянешь? — волновалась мама крошечной белокурой девочки. — Я же слышу, тебе все время замечания делают.
— А он у меня не тянется!
Девочка вертелась и приплясывала, мешая надевать на нее теплый свитер.
Мама осталась в зале. Она села на низкий стульчик, устало вытянув по-девичьи стройные ноги.
— Смешные, — улыбнулась Алена, плотно прикрыв за собой дверь.
— Из всей группы только парочка перспективных, — поморщилась мама. — Но мы теперь всех принимаем... Хозрасчет...
— Ты хотела меня видеть?
Мама вскинула на Алену глаза и с обидой спросила:
— А ты как думаешь?
— Полагаю, тебе все равно...
— Не ершись. — Она полезла в сумочку и достала кошелек. — Я знаю про крышу. Вот, собрала немного...
— Мне не нужно, — заявила Алена.
Мамина рука дрогнула.