Исполнитель
Шрифт:
Оставаться здесь ему незачем, да и опасно — после его дурацкой выходки с конём всю округу прочешут тщательней, чем девка свои волосы. Нельзя бесконечно уповать на «раззяву». И девчонку за собой таскать… незачем.
— Давай спать, малышка. И вам доброй ночи, хозяйка.
Вдова внимательно смотрела на своего постояльца, что-то соображая.
Первей лежал на своей походной кошме, которой предпочёл пышную перину, набитую гусиным пухом, к великому огорчению хозяйки. Сегодня Яна спала отдельно, как и положено благовоспитанной юной
«Я не знаю, что делать, Родная»
Долгая, долгая пауза.
«И я не знаю. Ежу понятно — девчонка влюбилась в своего спасителя по уши. Она готова идти за тобой хоть куда — на край света, под венец, на костёр. Кстати, последний вариант наиболее вероятен»
«Не хотелось бы»
Пауза.
«Я не знаю, что делать. Попробуй пробиться в Московию, там папская инквизиция силы не имеет. По крайней мере, ты избежишь костра»
«А Яна?»
«Ох, спи, рыцарь. Как говорят русские — утро вечера мудрёнее. Спокойной ночи»
…Ему снилась русская лесная деревенька. Туман, наползавший от реки, казался полотнищами сказочного полупрозрачного холста, во много слоёв накиданными на огороды. Первей, во сне бывший маленьким мальчиком, зябко поджимал босые ноги.
— Здравствуй, сынок — из тумана выступила фигура в белом, сама казавшаяся порождением тумана. И только глаза были те самые, из далёкого невозвратного детства — мамины глаза.
— Мама… Научи меня, мама — как мне жить? Мне очень тяжело, мама. Та, которая хочет меня, мне не нужна. Та, которая мне нужна, мне недоступна.
Мама мудро, ласково улыбнулась.
— Так ли всё на самом деле, сынок? Может быть, та, которая сделает тебя счастливым, и есть эта девчонка? А к той, которую ты так бесплодно жаждешь, ты просто привык, за столько лет?
— Нет, мама. Мне нужна она. Она, и только она. И я ничего не могу с собой поделать. Более того, не хочу.
— Гордыня это, сынок. Или любовь, которая не положена простым смертным.
— Да, мама. Я понимаю, что это безнадёжно. И всё же надеюсь.
Мамина рука, бывшая во сне бесплотно-прозрачной, ласково взъерошила его волосы.
— Сынок…
Первей приник к этой давно забытой руке.
— Я преступник, мама. Я разрушал чужие судьбы направо и налево. Из-за меня погибла Марыся, неудачно вытравившая плод. Из-за меня утопилась Ганна из Торуни. Из-за меня пропала Наталка из Киева. Плюс мужчины, пусть и убитые в бою… Я сеял смерть и несчастье, и моя теперешняя работа — всё то же, я так же сею смерть и несчастье. Неужели и эта Яна должна погибнуть из-за меня? Я не могу сделать её счастливой, потому что люблю другую, но и сделать её несчастной я не могу. Хватит с меня несчастных!
Мама всё гладила и гладила его по голове.
— Бедный мой мальчик…
— … Проснитесь, проснитесь! Проснись же!!
Прямо над ним нависало лицо, с огромными зрачками невероятно распахнутых глаз. Рыцарь ощутил внезапный прилив острого раздражения.
— Какого чёрта! Почему ты ворвалась в мою комнату, почему ты меня будишь?
Глаза Яны мгновенно налились слезами.
— Мой господин, вы так кричали… Я подумала…
— Чтобы что-то делать, надо это уметь, и думать — не исключение!
Девочка уже всхлипывала.
— Простите… мой господин…
Первей почувствовал укол раскаяния.
— Ну, ну… — он погладил девочку по голове, отчего всхлипывания только стали громче. — Не надо, не плачь. Я не сержусь на тебя, правда.
Яна прижалась к нему.
— Мой господин, она вас совсем замучила…
— Кто, малышка?
— Ваша мёртвая жена.
Рыцарь медленно, механически гладил и гладил девочку по волосам.
— Нет, Яна. Сейчас я видел во сне свою мать. Иди спать, спокойной ночи.
«Родная, отзовись»
Долгое, долгое молчание.
«Я слушаю тебя»
«Я видел сейчас маму»
«Я знаю»
«Ты знаешь все мои сны?»
Короткий смешок.
«Как же может быть иначе?»
Логично…
«Я так понимаю, пересказывать содержание нашей беседы нет необходимости»
Пауза. Ответа можно ждать до утра.
«Ты всё поняла?»
«Я поняла всё. Это ты ничего не понимаешь, мой рыцарь»
— … Пойми, Яна. Я не могу взять тебя с собой. Не не хочу, а не могу. Ты станешь обузой, не обижайся, и мы погибнем оба. И я не выполню своей работы, которую обязательно должен сделать.
Первей избегал смотреть девочке в глаза — смотреть в эти глаза было просто невозможно, такая отчаянная мука плескалась в них.
— Не отчаивайся, малышка. Всё пройдёт, и я ещё погуляю на твоей свадьбе. Пани Магда, так я могу надеяться на вас?
— Не беспокойтесь, добрый пан. Я всё сделаю.
«Родная, отзовись»
«Да, рыцарь»
«Она говорит правду?»
«Сейчас — да. Но ты не хуже меня знаешь, что человек — существо непостоянное»
«Но у меня нет выбора»
Бесплотный шелестящий вздох.
«Выбор, конечно, есть. И ты его сделал. Ладно, рыцарь, не горюй. Похоже, этот вариант не из худших. Вдова непременно привяжется к девочке, ведь своих детей у неё нет, а женщина она добрая. Яна вскоре будет ей светом в окошке, так что с этой стороны всё в порядке»
— Что с вами, пан? Вы так странно смотрите и молчите…
— Ерунда, пани Магда, — Первей улыбнулся. — Голову чего-то замутило. Всё, уже прошло.
Он обернулся к стоявшей неподвижно Яне.
— Выше нос, красавица! Так я жду приглашения на свадьбу, не забудь!