Испорченная безумием
Шрифт:
Невио указал на что-то рядом с подлокотником дивана, на автомобиль, который немного напоминал его Ram.
— Надеюсь, тебе нравятся грузовики.
Баттиста поднял голову с моего плеча, явно заинтересованный.
— Он любит машины, экскаваторы, тракторы, погрузчики, грузовики… — я ухмыльнулась Баттисте. Никогда бы не подумала, что когда-нибудь буду проводить столько времени, разглядывая изображения строительных машин и динозавров…
Когда я подняла глаза, то заметила, что Невио пристально смотрит на меня.
— Хочешь прокатиться на нем? — спросил
Баттиста слегка кивнул, и я опустила его на землю. Он схватил меня за руку и потащил к машине. Оказавшись там, он сел на нее верхом и начал ездить по гостиной. Он натыкался практически на все предметы мебели, но, судя по его неистовому смеху, это, казалось, делало его только счастливее.
— Это напоминает мне тебя, когда ты был маленьким мальчиком, — сказала Серафина с порога.
Я не замечала ее раньше. Она прислонилась к дверному косяку и с мягкой улыбкой наблюдала, как Баттиста носится по комнате. На ней было длинное струящееся платье, скрывавшее ее раздутый живот. Она начала принимать гормоны, чтобы выносить детей Греты.
— У тебя никогда не было такой ангельской улыбки на лице, когда я врезался в мебель, — Невио усмехнулся.
— Это другое, — сказала она, пожав плечами, и ее глаза встретились с моими. Я могла сказать, что она была так же взволнована, как и я. Серафина и Римо стали для Баттисты семьей с того момента, как узнали о нем. Они поддержали меня без колебаний. Римо появился позади своей жены и тоже наблюдал за сценой, разворачивающейся в гостиной. Мне стало интересно, ожидали ли они, что я уйду, чтобы они могли побыть вчетвером. Я не была частью клана Фальконе, но я не могла бросить Баттисту.
Он слишком резко развернулся вокруг дивана и опрокинулся вместе с машиной, так что его лоб ударился о ножку приставного столика. Он тут же расплакался, его глаза искали мои.
— Мама! Мама!
Я подбежала к нему и опустилась рядом на колени. Я подняла его и подула на уже образовавшийся синяк. Это было не так уж плохо, скорее шок, чем что-либо еще, но я продолжала дуть, пока его крики не стихли, и он только фыркнул, уже косясь на проезжающую машину.
— Готов попробовать еще раз? — спросила я со смехом.
Он с энтузиазмом кивнул, и я помогла ему выровнять машину и устроиться в ней. Невио подошел немного ближе и подбодрил Баттисту, который со временем заметно расслабился.
— Я приготовлю перекус для Баттисты, — сказала Серафина, улыбнувшись мне. Хотела ли она, чтобы я присоединилась к ней, чтобы Невио мог побыть наедине с Баттистой?
Я кивнула.
— Я помогу тебе.
Римо подошел к Невио, чтобы понаблюдать за Баттистой, пока я, несмотря на свое нежелание, направилась к Серафине. С моей стороны было глупо так привязываться. Римо и Серафина, а также Киара, Нино, Джемма и Савио уже проводили время с Баттистой без меня. Даже Массимо и Алессио иногда присматривали за ним в течение короткого времени.
— Мама! — позвал Баттиста.
Я обернулась. Он прекратил гонку и смотрел мне вслед большими глазами.
— Не уходи!
Я подняла руки
— Я остаюсь.
— Я помогу Фине, — сказал Римо и вышел вместе с ней. Я сосредоточилась на Баттисте, а не на Невио, все еще не уверенная, что я чувствую по поводу его возвращения. Я была рада постоянным визитам других Фальконе, особенно когда появились Массимо и Алессио и устроились на диване, чтобы поиграть в кубики с Баттистой. Это помешало нам с Невио еще раз поговорить наедине.
Баттиста не отходил от меня, пока мы с ним проводили несколько часов с Невио. Серафина и Римо заходили еще дважды проведать нас, явно интересуясь, как идут дела, а Киара принесла нам печенье после того, как Баттиста доел свою тарелку с фруктами и овощами.
Мне стало интересно, означает ли возвращение Невио, что его семья будет настаивать на том, чтобы Баттиста переехал в особняк Фальконе. Я не могла представить, что буду разлучена с ним, но что я могла сделать, если они решили, что так и должно произойти.
Серафина
То, чего так отчаянно хотела моя дочь Грета — ребенка — было брошено в руки Невио, но он не захотел и не смог взять на себя ответственность, которая была с этим связана.
Видя, как он пытается наладить связь со своим сыном, который даже не помнил его, мое сердце разрывалось. Я все еще не была уверена, что он готов к этой задаче, что он на 100 процентов готов сделать то, что нужно, чтобы стать отцом. Вместе с этой задачей пришли самопожертвование и вдумчивость.
Я все еще хотела защитить Невио. Он был моим сыном, и я всегда буду испытывать к нему глубокое чувство материнской заботы. Но Баттиста нуждался в моей защите больше, чем его отец, потому что он был беспомощен и нуждался в любви. Я беспокоилась, что Невио чувствовал, что я не на его стороне, что было неправдой. Потому что в глубине души я знала, что однажды он поймет, что защита своего сына означает также необходимость оберегать его от мира вины и сожалений.
Баттиста уже как час должен был спать, когда я направлялась в особняк Скудери. Сегодня вечером я видела беспокойство и страх в глазах Авроры. Через дверь во внутренний дворик я увидела Леону, сидящую в шелковом халате за обеденным столом, склонившись над бумагами. Я постучала во французское окно, и она подняла сбитую с толку голову. Когда она заметила меня, то встала с озабоченным выражением лица и открыла мне дверь.
— Привет, Фина, как дела?
— Я бы хотел перекинуться парой слов с Авророй, если она не спит.
Леона смотрела на меня с растущим беспокойством и желанием защитить, которое я слишком хорошо знала.
— Баттисте потребовалось много времени, чтобы заснуть этой ночью. Сейчас она на беговой дорожке. Сегодня Баттисте и Авроре пришлось многое пережить. Она отдавала все ради этого мальчика с самого первого дня.
Я понимающе улыбнулась.
— Я здесь не для того, чтобы что-то забрать у Авроры. Она ему как мать, и ничто в этом мире никогда не заставит меня разлучить ребенка с любящей матерью.