Испорченная
Шрифт:
— Я живу с этим, ma fleur, потому что у меня нет выбора.
Он сел, раскрывая обнаженную грудь и накаченный живот. Одеяло упало вокруг его бедер, и как мне показалось, ниже он тоже был нагим.
— Так, что произошло сегодня вечером, chйrie? — спросил он, и голос его был бесконечно нежным.
Я указала туда, где торчал нож, и места других ранений. — На меня напали. После присваивания. Кажется на ноже яд. Я не совсем уверена.
На слово «яд», он напрягся, подавшись вперед, чтобы посмотреть на теперь уже
Я начала рассказ, с каждым словом его взгляд остановился все тверже.
— Они не знают правду о тебе, chйrie, — сказал он. — Но вот кто ты и зачем ты здесь, это они должны знать.
— Вот что я думаю. Кончают со мной, и зло берет отпуск. — Я искоса взглянула на него. — Потом, может быть, они знали, что я втянута в эту историю. Может быть, они парализовали меня, чтобы разрубить на мелкие бессмертные части.
Я содрогнулась при этой мысли. Все это действительно мешало мне разобраться в происходящем.
— Но я сбежала.
— Возможно, ты права, — сказал он задумчиво. — Хоть и маловероятно, но тебя было действительно трудно найти, после полуночи. Ты оставалась там до темноты. У тебя было достаточно времени, чтобы найти воина без сознания.
— Вот почему я не пришла сюда, ты б сразу отрезал мне голову, — сказала я, подозрительным голосом, что действовал на него. Его брови поползли вверх, но я настаивала. — Ты бы знал, что делать. Как остановить меня навсегда. Ты бы нашел меня, и сделал бы это. Но вот я здесь. Ты ведь меня не выдашь.
Его глаза сузились. — Хотя я рад выбыть из твоего списка подозреваемых, я не знаю, где ты была. Портал раскрывает свое назначение только для тебя.
Я нахмурилась. Я не поняла, они не знали, где я была?!
— Кроме того, — продолжил он. — Я хотел бы знать, почему ты считаешь меня предателем, даже на мгновение.
Я склонила голову набок, но не отвела глаза от него. — Ты — демон. Оборотень.
Жестко, но его глаза засверкали от удовольствия.
— Я?
Я сглотнула, уверенная, в своей правоте, но так же уверенная в том, что это прозвучало как обвинений, особенно учитывая тот факт, что мы работали вместе. Но это имело смысл. Его бессмертие. Его напряженная чувственность. Он смог растопить меня одним только взглядом. И то, как пьянящая сила, чувственный огонь, теперь горел внутри меня.
Он был инкубом. Как иначе все это объяснить.
Он встал, одеяло упало, раскрывая его совершенное обнаженное тело. Я напряглась и протянулась к ножу, заставляя себя сохранять спокойствие. Он не может быть тем, кто напал на меня, но я не могла полностью доверять ему. Не зная правды о нем.
Он двинулся на меня, и остановился лишь, когда его плоть коснулась моего ножа, не показалось ни единой капли крови, ничего на совершенной карамели кожи.
— И что ты намерена делать этим ножом?
— Разве это не то, что я должна делать? Убивать демонов? Или, по крайней мере, попробовать? Даже против бессмертных?
Он повернулся, не обращая внимания на нож, он прямо таки источал беспокойство, хоть и тщательно скрывал это.
— Тебе не изменить моей сущности, — сказал он, медленно подходя поближе. – И напряжения между нами, пусть даже в этом сыром, темном помещении.
Он понизил голос, и гудение моего тело усилилось, все мои чувства возвращались к жизни, как он и говорил.
Я заставила себя не прикасаться к нему, хоть я отчаянно хотела этого.
— Перестань, — потребовала я, хотя я знала, что часть его теперь перешла на меня.
Наши две природы: горячая и быстрая, были предназначены для поиска удовольствия друг в друге. Жажда освобождения.
Я сглотнула, во рту внезапно пересохло. — Прекрати сейчас же.
Он не обратил на это никакого внимания, подходя еще ближе. — Так быстро, чтобы осудить то, что ты даже не понимаешь. Скажи мне, Лили, по твоему, кто такой инкуб?
— Я уже говорила тебе, — сказала я. — Демон. Тот, кто черпает силы и власть через секс, и бросает жертву в канализацию под конец.
Я бросила взгляд через комнату к шкафу, в котором находились книги, которые я изучала во время перерывов в физической подготовке. — Я занималась, читала, помнишь?
— Ты забыла, лучшую часть, — спокойно произнес он, обходя меня по кругу; когда он говорил, его тело было всего в нескольких дюймах от моего, его близость была, как статическое электричество, вызывая дрожь.
— Инкуб знает о любви, как никто другой. Удовольствие, которое он доставляет партнеру, не имеет себе равных, и его навыки как любовника, не имеют себе равных.
— Отвали, — сказала я. Томление тела перебивало даже покалывание открытых участков кожи.
— Ах, chйrie. Сексуальность не делает тебя нечестивой. Это зависит от того, как она используется. Для удовольствия? — Спросил он, обводя кончиком пальца по подбородку вниз по моей шее, а затем по моей груди, едва касаясь. На мой животный ужас, я чувствовала, что моя натура затянулась, и без тени сомнения знала, что мои трусы намокли.
— Или контроля, — сказал он, и прежде чем я успела отреагировать, он обхватил мою задницу и прижал меня к себе, его тело прижималось к моему бедру, покрытому лайкрой. — Тут есть разница, не так ли?
Он отпустил меня и отступил. Я стояла, задыхаясь, тепло этого человека, разпаляет огонь внутри меня.
— Садись, — сказал он, кивнув в сторону кровати.
— Я предпочитаю стоять.
Он пожал плечами. — Решай сама.
Он подошел и сел, а я задумалась, было ли это правильным. Он был почти наг, эта кровать, и я – все будто в тумане. Возможно, не лучший ход с моей стороны.