Испорти меня
Шрифт:
— Ты его знаешь? — спрашивает Пит, переводя взгляд с Бена на меня.
Я забываю ответить ему, когда Бен прокладывает себе путь через вечеринку и выходит на улицу.
Я забываю моргать. Мне кажется, я не дышала с тех пор, как он вошел в парадную дверь.
Он идет прямо ко мне, уверенно, смело, наклоняется, целует меня в щеку и шепчет рядом с моим ухом:
— Прости, я опоздал. — Я зажмуриваю глаза и киваю.
Когда он отступает назад, то лишь настолько, чтобы обхватить меня за талию и притянуть к себе.
— Я злюсь, — тихо говорю
Бен смотрит на меня.
— Да?
У меня в горле застряла лягушка, которая мешает мне продолжать, поэтому киваю. Да, безумно. Почему снова?.. Рубашка Бена такая черная, а его рука такая сильная.
— Потому что я тебе солгал? — предполагает он.
ДА.
Перевожу взгляд на его янтарные глаза, и он не может скрыть улыбку. Он даже не притворяется, что обеспокоен моим предполагаемым гневом.
— Я тебе все расскажу.
Затем взгляд Бена переходит на мой рот, и я думаю, что он хочет поцеловать меня, но Пит все еще стоит там, глядя на нас.
— Так, я так понимаю, ты не одна? — спрашивает он, добродушно смеясь.
Бен поднимает на меня бровь, как бы спрашивая: ну?
— Нет, — говорю я, не сводя глаз с моего мужчины. — Не одна.
Пит пожимает плечами.
— Понятно.
Когда он уходит, Бен начинает отталкивать меня назад. Гараж позади нас. Дверь закрыта, но Бен явно не позволит этому остановить его. Люди определенно наблюдают за нами. Если бы я подняла голову, то увидела бы лица, прижатые к оконным стеклам в любопытстве, носы приплюснуты, как у свиней.
— Куда мы идем? — нервно спрашиваю я.
Он тянется вперед, чтобы открыть дверь, а затем толкает спиной вперед.
— Поднимаемся. Там лестница.
Он поднимает меня вверх, и входим в холодное, темное пространство.
Загорается свет, и дверь закрывается за нами. Внутри припаркована машина и велосипед, прислоненный к стене рядом с инструментами.
Наши шаги гулко отдаются от бетонного пола, когда Бен заталкивает меня внутрь.
— Я хотел бы извиниться за свое отсутствие, — говорит он, его палец проникает в мои джинсы, чтобы притянуть меня ближе к себе.
— Куда ты ходил? — спрашиваю я, скрещивая руки на груди.
Кожа вокруг его глаз морщится, но Бен не улыбается.
— Я скажу тебе после того, как ты простишь меня.
Я качаю головой и поднимаю подбородок.
— Нет.
Он хмыкает и тянется к моей шелковистой майке, крутя материал в руках.
— Похоже, мы зашли в тупик.
— Похоже на то. Может, мне стоит вернуться туда и пообщаться с братом Арианны?
Я не имею в виду угрозу. В ней не хватает стали. Бен смотрит на пол, улыбается, а потом его взгляд снова встречается с моим. Он не ревнует. Его это забавляет. Он считает меня милой. И хочет потрепать меня по кончику носа.
— Ну, вот и все, да? Теперь, когда я превратил тебя в настоящую Мэдисон — плохую Мэдисон, — ты просто встанешь и бросишь меня?
Мне приходится сдерживать улыбку. Я пожимаю плечами и смотрю в сторону. Мне даже удается смотреть на свои ногти, как будто мне скучно.
Я выгибаю бровь.
— Может, и так. Я теперь горячий товар, Бен. Тот парень хотел взять меня на пляж. Думаю, он представлял меня в бикини.
Бен делает шаг вперед и обхватывает меня за талию, забираясь руками под одежду. Большим пальцем он проводит по моему оголенному пупку. Мой живот подпрыгивает в предвкушении, и теперь его не обмануть. Бен только что завел мой мотор, и он это знает.
— Ты собираешься рассказать ему обо всех плохих вещах, которые тебе нравится делать? — спрашивает он, низко наклоняясь и шепча следующие слова мне на ухо: — Снимать трусики на вечеринках? Оставлять их на виду, чтобы любой мог найти...
Если бы я стояла перед стеклом, мое дыхание затуманило бы его вдвое.
Бен усаживает меня на верстак позади себя. Я моргаю снова и снова, пытаясь уследить за ним. Как он это делает? Соблазняет меня? Сражает меня? Нет смысла даже пытаться бороться с этим.
— Кстати, о плохом, — говорю я, обнимая руками его шею, пока он медленно поднимает руки выше. Большие шершавые ладони скользят по моей коже. Когда Бен касается края моего лифчика, я вздрагиваю и теряю ход мыслей.
— Мэдисон, — говорит он, побуждая меня продолжать.
А? Какой сегодня день?
Он целует край моего рта, а затем отстраняется, ожидая, что я продолжу.
— Точно, да. Я как раз собиралась сказать, что не делала ничего плохого уже несколько недель, правда, с тех пор, как окунулась в воду...
— Так ты хочешь исправиться?
Он понял меня. Мы родственные души.
Тянусь к его джинсам и спрашиваю:
— Как ты думаешь, сколько времени у нас есть, прежде чем Энди поймет, что мы ушли?
— Ты видела его, когда мы вошли? Он на небесах. Все хотят с ним поговорить. Он будет занят всю ночь.
Значит, вот что происходит — грязный секс в гараже. Я представляю, как я буду выглядеть после: перемазанное маслом лицо, волосы в опилках. Может быть, мы пойдем на хитрость и воспользуемся велосипедным сиденьем. Я представляю себе именно такой сценарий, когда Бен находит молнию на моих джинсах. Мы не можем раздеться до конца. Нет времени. Мы торопимся. Его рука задевает край моих трусиков, и мой живот опускается. Я расстегиваю его джинсы и поглаживаю член внутри трусов. Он шелковисто-гладкий и твердый.
Затем Бен пальцем проникает в меня, и это меня останавливает. Я вскрикиваю, и его рот прижимается к моему в страстном поцелуе. Это горячо, завораживающе, чувственно. Он такой хороший, такой страстный. И когда Бен подтягивает меня к краю верстака и через несколько мгновений вонзается в меня, его мастерство становится еще более очевидным. Каждый жесткий толчок внутрь и каждый медленный выдох приближают меня... и приближают. Его палец кружит вокруг моего клитора, а мои ногти оставляют полумесяцы на его плечах. Мы в исступлении. Мои стоны и вздохи были бы слышны всей вечеринке, если бы его рот не заглушал меня.