Исповедь экономического убийцы
Шрифт:
Я стал профессиональным солдатом. Это сравнение дает возможность разобраться в том, как совершаются преступления и строятся империи. Теперь я мог понять, почему так много людей совершают ужасающие деяния: как, например, славные, обожающие свои семьи иранцы могли работать в известной своей жестокостью тайной полиции шаха; как хорошие немцы могли исполнять приказы Гитлера; как добропорядочные американские мужчины и женщины могли бомбить столицу Панамы.
Будучи ЭУ, я не получил ни единого пенса от АНБ или какого–либо другого государственного учреждения; мне платила зарплату МЕЙН. Я был гражданин, работающий на частную фирму. Это понимание помогло мне более четко увидеть нарождающийся
«Сегодня мужчины и женщины едут в Таиланд, на Филиппины, в Ботсвану, Боливию и другие страны, где они ожидают увидеть людей, жаждущих работы. Они едут в эти страны с четкой целью: эксплуатировать несчастных людей, чьи дети не получают качественного питания или даже голодают; людей, живущих в трущобах и потерявших надежду на лучшую жизнь; людей, которые даже не мечтают о другой жизни. Из своих шикарных офисов на Манхэттене или в Сан–Франциско и Чикаго эти мужчины и женщины разлетаются по континентам в роскошных самолетах, останавливаются в первоклассных отелях, ужинают в лучших местных ресторанах. А потом они отправляются на поиски отчаявшихся людей.
Сегодня у нас по–прежнему существуют работорговцы. Им уже нет необходимости забираться в леса Африки, чтобы отобрать лучших особей, за которых дадут высшую цену на аукционах в Чарльстоне, Картахене и Гаване. Они просто набирают отчаявшихся людей и строят фабрику, производящую пиджаки, или джинсы, или кроссовки, или автомобильные и компьютерные комплектующие и многое другое, что они могут продать на рынках, выбранных по своему усмотрению. Им даже не обязательно самим владеть фабрикой: они могут нанять местного бизнесмена, который будет делать всю черную работу за них.
Эти мужчины и женщины считают себя честными и порядочными. Они привозят домой фотографии живописных мест и античных руин, чтобы показать их своим детям. На семинарах они похлопывают друг друга по плечу и обмениваются советами, как обходиться со странностями таможни в дальних странах. Их боссы нанимают адвокатов, чтобы заверить их, что их деятельность совершенно законна. В их распоряжении — психотерапевты и другие специалисты, убеждающие их в том, что они помогают этим бедным, отчаявшимся людям.
Работорговец прошлого говорил себе, что он имеет дело с особями, не являющимися вполне людьми; что он предлагает им возможность стать христианами. Кроме того, он понимал, что рабы — это залог выживания его общества, основа экономики. Современные работорговцы уверяют себя, что отчаявшимся людям лучше получить один доллар в день, чем вообще ничего, при этом они интегрируются в мировое сообщество. Они также понимают, что эти отчаявшиеся люди — залог выживания его (ее) компании, основа его (ее) собственного образа жизни. Они ни на минуту не задумываются о более отдаленных последствиях того, что они сами, их образ жизни и вся стоящая за ними экономическая система делает с миром — или о том, как в конечном итоге все это влияет на будущее их детей.»
Глава 31. ПРОВАЛ ЭУ В ИРАКЕ
Должность президента «Ай–пи–эс» в 1980–х и консультанта в «SWEC» в конце 1980–х и 1990–х годах давала мне возможность получать информацию об Ираке, недоступную для большинства людей. Действительно, в 1980–х годах большинство американцев очень мало знали об этой стране. Она просто не находилась в поле их зрения. Однако я был заинтригован происходящим там.
Я поддерживал отношения со старыми друзьями, сотрудниками Всемирного банка, USAID, Международного валютного фонда, с другими финансовыми организациями, а также с сотрудниками «Бектел» (включая моего тестя), «Халлибертон» и других крупнейших инженерных и строительных компаний. Многие инженеры, работавшие на субподрядчиков «Ай–пи–эс», также имели отношение к проектам на Ближнем Востоке.
Я прекрасно знал, что ЭУ усердно работали в Ираке. Администрация Рейгана и Буша была намерена превратить Ирак в еще одну Саудовскую Аравию. У Саддама Хусейна было много веских причин следовать примеру дома Сауда. Ему приходилось довольствоваться лишь созерцанием тех выгод, которые саудовцам принесла операция по отмыванию денег. С момента подписания сделки в саудовских пустынях выросли современные города, пожирающие мусор козы Эр–Рияда уступили место чистеньким грузовикам, а саудовцы наслаждались плодами самых передовых технологий в мире: современными опреснительными заводами, системами очистки сточных вод, системами связи, энергетическими системами.
Несомненно, Саддам Хусейн знал и о том, что к саудовцам было особое отношение и в вопросах международного права. Их хорошие друзья в Вашингтоне закрывали глаза на многие деяния саудовцев, включая финансирование фанатически настроенных группировок, многие из которых в мире считались радикальными и чуть ли не террористическими, а также укрывание международных преступников. Фактически, Соединенные Штаты активно добивались от Саудовской Аравии финансовой поддержки для Усамы бен–Ладена в его войне против Советского Союза в Афганистане и получили ее. Администрация Рейгана и Буша не просто поддержи–вала саудовцев в этом отношении; она оказывала давление и на другие страны с тем, чтобы они поступали так же или, по меньшей мере, смотрели на происходящее сквозь пальцы.
В 1980–х в Багдаде было много ЭУ. Они полагали, что Саддам в конце концов поймет, что от него требуется; я был вполне согласен с этим предположением. В конечном итоге, если бы Ирак достиг с Вашингтоном таких же договоренностей, как саудовцы, Саддам мог бы остаться вполне самостоятельным в управлении страной и даже расширить сферу своего влияния в этой части света.
И даже не имело значения, что он — патологический тиран, что на его совести — массовые убийства, что своими манерами и жестокостью он напоминает Гитлера. Соединенные Штаты не раз мирились и даже поддерживали подобные личности и раньше. Мы были бы счастливы предложить ему государственные ценные бумаги в обмен на нефтедоллары, на гарантии нефтяных поставок, на сделку, по которой получаемый доход от ценных бумаг шел бы на оплату американских подрядчиков, развивавших инфраструктуру Ирака, строивших новые города, превращавших пустыни в оазисы. Мы готовы были продавать ему танки и истребители, строить химические заводы и атомные реакторы, как это делалось во многих других странах, даже если эти технологии, как нетрудно было догадаться, могли быть использованы для производства современных систем вооружения.
Ирак был исключительно важен для нас, значительно более важен, чем это может показаться на первый взгляд. Вопреки расхожему мнению, Ирак — это не только нефть. Это вода и геополитика. Реки Тигр и Евфрат протекают через Ирак. Таким образом, Ирак — единственная страна в регионе, контролирующая важнейшие источники воды, потребность в которой все больше возрастает. В 1980–х годах значение воды — и в политическом, и в экономическом отношении — стало очевидным для тех из нас, кто работал в энергетике и в инженерно–строительном бизнесе. В приватизационной гонке многие крупные компании, положившие глаз на небольшие независимые энергетические компании, теперь задумались о приватизации водных систем в Африке, Латинской Америке и на Ближнем Востоке.