Исповедь 'неполноценного' человека
Шрифт:
– Ну что, начнем? Табак, - говорю я.
– Трагедия (то есть трагическое слово), - моментально отвечает Хорики.
– Лекарство?
– Порошок или таблетки?
– Инъекция.
– Трагедия.
– Ты думаешь? Бывают инъекции гормонов.
– Нет-нет, без сомнения, трагедия. Ты подумай: во-первых предполагается наличие иглы... Да ну, что говорить, это прекрасное трагическое существительное.
– Ладно, будь по-твоему. И все равно, лекарства и врачи - это, как ни странно, комедия (то есть комические слова). Так.
– Комедия. Пастор, буддийский монах - все одно, все комедия. Что, не так?
– Браво! Тогда, значит, жизнь - трагедия?
– Нет, тоже комедия.
– Ну, так не пойдет. Тогда все будет комедией.
– Ну ладно... А вот такое слово: карикатурист. Это уже не комедия, а?
– Трагедия! Великая трагедия!
– Ну, великая - это про тебя.
Как ни печально, такими дешевыми остротами обычно заканчивалась наша игра. Но, я гордился своим изобретением, самодовольно полагая, что ни в одном престижном салоне никогда не знали столь изящного развлечения.
Я придумал в то время еще одну игру, похожую - в антонимы. Антоним слова "черный" - "белый", но антоним "белого" - "красный", а для "красного" - "черный".
– Антоним к слову "цветок".
– предлагал я Хорики.
Он кривил губы, думал вслух:
– М-мм... Есть такой ресторан: "Цветок и луна"... "Луна", может быть?
– Нет, не пойдет. Это синонимы. "Звезда" и "фиалка" тоже синонимы. Что, не согласен? Явные синонимы, никак не антонимы.
– А, нашел! "Пчела"!
– "Пчела"?
– А к слову "пион", например, - "муравей".
– Э, ты уже мыслишь сюжетами. Нечестно.
– Придумал, придумал! "Облака" - вот антоним к "цветку".
– "Облака" - антоним к "луне", а не к "цветку".
– А, ну да, точно. "Цветок сдувается ветром" [24] . Значит, "ветер" - антоним к "цветку".
– Неинтересно. Это из старинных осакских сказов. Отсюда, кстати, ясно, где ты родился.
– Нет, моя родина - Бива.
– Ну, тем более... Антоним к слову "цветок" - это... Ну, в общем, надо найти то, что дальше всего отстоит от цветка.
24
У японцев есть поговорка: "Луну затмевают облака, цветы сдуваются ветром".
– Вот поэтому я и... Стой-ка, погоди...
– А "Женщина"!
– Ладно. А синоним к "женщине"?
– "Потроха".
– Ну-у, ты, брат, не поэт... Ладно. Антоним к "потрохам"?
– "Коровье молоко".
– Это уже любопытно. Так, давай еще в том же духе. "Позор". Антоним к словам "позор", "стыд"?
– "Бесстыдство". "Модный художник-карикатурист, автор комиксов Дзеси Икита".
– A Macao Хорики - что?
Стоп. Дальше уже не до шуток. Подступил хмель - тот, особый, от дешевого низкосортного сакэ, когда кажется, что голова набита
– Болтай, да знай меру. Меня хоть не сажали в кутузку, уж этого позора, в отличие от тебя, я не знаю.
Я обомлел. Значит, в душе Хорики не считает меня человеком, видит во мне только жалкого самоубийцу, которому не удалось умереть, значит, он видит во мне кретина, не ведающего стыда, я в его глазах - живой труп?! И нужен я ему исключительно для его собственных удовольствий? На этом, значит, зиждется наша "дружба"? Само собой разумеется, мысли далеко не радостные... Но ведь в том, каким он видит меня, есть свой резон: всю жизнь я жил как ребенок, недостойный дорасти до человека, так что презрение Хорики справедливо... Помолчав немного, я невинным тоном спросил:
– А "вина", "преступление", "грех" -какие к этим словам антонимы? Непростая задача...
– Разумеется, "закон", - очень спокойно ответил Хорики.
Я внимательно взглянул на него. Мигавшая на доме напротив неоновая реклама бросала крас
ный отсвет на лицо Хорики, и может быть поэтому оно казалось воплощением самоуверенного достоинства; такие лица характерны для сыщиков, милосердием не отличающихся.
В сильном возбуждении я сказал:
– Нет, погоди. Я имею в виду "преступление" в широком смысле.
Общепринято думать, что преступлению противостоит закон. Неужели, действительтельно, для всех все так просто? Все верят в свою непричастность к злу и полагают, что преступники кишмя кишат там только, где в лице полиции отсутствует дух законности?
– Ну ладно, - сказал Хорики.
– А вот такое слово: "Бог". В тебе, кстати, есть что-то от распятого... или от монаха...
– Нет, погоди. Давай подумаем еще немного над "преступлением". Ведь интересная тема, а? Мне кажется, мнение на этот счет полностью раскрывает человека.
– Ну, скажешь... Антоним к "преступлению" - "добро". "Добропорядочный гражданин". Как я.
– Шутки в сторону. "Добро" - антоним к "злу", а не к "преступлению", "прегрешению".
– А что, "зло" и "преступление" - не равноценные понятия?
– Думаю, нет. Понятия добра и зла - выдумка людей. Как и понятие "нравственность".
– Надоел... Тогда... Не, давай все-таки про Бога. Все упирается в Бога, и здесь двусмысленностей быть не может... Жрать хочется.
– Ёсико внизу готовит конские бобы.
– А-а. Хорошо, я их люблю. Хорики лежал на спине, положив под голову руки.
– Тебя, видно, тема "преступления" совсем не волнует, - не удержался я.
– Само собой. Я ведь, в отличие от тебя, не преступник. Хоть и развратничаю, но женщин не гублю и денег у них не вымогаю.
Но ведь и я не губил никого! И денег не вымогал!
Слабое и одновременно отчаянное сопротивление начало было разрастаться во мне, но - о, мой скверный характер!
– я моментально перестроился: да, действительно, я подлый человек.