Исповедь плохой подруги
Шрифт:
Карьер! Это же то, о чем говорил Тимур.
— Так ты все-таки зовешь меня? — сказала я с благоговением.
— Что значит «все-таки»? — нахмурилась Адель. — Тебе уже кто-то про него говорил?
Ну вот. Теперь придется рассказать Адель, что я виделась с Тимуром. Случайно, но вряд ли ей это понравится. Нужно было как-то иначе построить фразу. Или молчать. Да, молчать было бы лучше всего, все-таки эта тактика никогда меня не подводила.
— Ну… да, — нехотя выдавила я. — Мы… В общем я случайно встретилась
Адель поджала губы. Она ничего не сказала, но я видела, что она не в восторге от моих слов. Правда, уже через несколько секунд черты ее лица смягчились и она сказала:
— Так, давай выбирай себе купальник!
Я выдохнула, почувствовав, что легко отделалась. Вслед за Адель я потащилась вдоль рядов, не особо интересуясь моделями. Зато Адель вглядывалась в каждую, щупала и крутила вешалки перед собой.
— Какой размер интересует? — спросила консультантка.
Вместе Адель они посмотрели на меня. Я не знала, какой мне нужен размер, потому что уже лет триста не покупала купальники. Адель хмурилась, вглядываясь в меня, а потом сказала:
— Наверное, 80B.
— Мне кажется 70D, — сказала консультантка.
Адель лишь пожала плечами и продолжила отбирать для меня купальники. На каждую модель она требовала мой размер. Я успела всего пару раз зевнуть, как количество купальников в руках Адель стало таким большим, что они едва не сыпались на пол. Я тут же попросила ее остановиться и Адель сдалась. Она отдала мне весь этот цветастый ворох и я потащилась в примерочную.
Стоя в одних трусах, я разгребала купальники. Все раздельные, ни одного сплошного. Черт. Надо было сразу сказать Адель, что я предпочитаю второй вариант.
Ничего не хотелось мерять, но я решила надеть один купальник, затем сказать, что мне не хватит на него денег, и тогда Адель наверняка отвяжется с этим вопросом. Я выбрала тот, который был самым закрытым. Купальник был черного цвета и между лифом и плавками в области живота соединялся широкой полоской.
— Ну как? — сказала я, выглядывая из примерочной.
Адель зашла внутрь и стала осматривать меня так, будто я была куклой, а она маленькой девочкой, которая любит плюшевых медведей.
— Знаешь, — заговорила я. — Мне этот купальник больше всего нравится, но мне не хватит на него, а на другие я тратиться не хочу…
— По-моему, маловат, разве нет?
Адель будто и не услышала мою тираду. А если и услышала, то теперь пыталась найти отговорку, почему мне действительно не стоит покупать этот купальник.
— Да вроде нет…
Я стала пристально осматривать себя в зеркале. Чем дольше я смотрела, тем хуже мне казался не только купальник, но и мой живот, хотя он наполовину был закрыт.
— Может, побольше размер взять? — спросила Адель.
— Тогда чашка будет великовата.
Адель вздохнула
— Вот вроде нормально сидит, — сказала Адель. — А вроде что-то не то.
Я согласилась. Мы обе стояли и смотрели на мое отражение в зеркале, когда Адель сказала:
— Ксюша, тебе надо похудеть. Тогда даже такой… не очень купальник будет норм смотреться.
Слышать такое было не очень приятно, но в глубине души я была согласна с Адель. У меня никогда не было много лишнего веса, меня никогда не называли толстой. Но и худой тоже. Всю жизнь мне хотелось сбросить килограмма три, но никак не получалось. Три килограмма — немного, но в случае моего не высокого роста, это было бы заметно.
— Может, вместо купальника купим тебе абонемент в спортзал?
Я невесело засмеялась, а потом посмотрела на Адель. Она не улыбалась, значит это была не шутка. Вмиг стало как-то не по себе.
— Не люблю тренажеры.
— Видно.
Теперь Адель усмехнулась, списав свои слова в шутку. Я улыбнулась, но теперь уже мне было не смешно.
— Ладно, давай уйдем отсюда.
Я выпроводила Адель из примерочной и в последний раз посмотрела на свое отражении в купальнике, который никогда не куплю. В целом не плохо, но Адель права. Похудеть мне не мешало бы.
Когда я закончила переодеваться, а Адель расплатилась за свои купальники, мы вышли из магазина и зашагали к выходу. Я думала, что разговор насчет моего внешнего вида исчерпан, но Адель хмурилась и продолжала говорить:
— Нет, Ксюш, с этим надо что-то делать. Тебе же всего двадцать! Это в тридцать метаболизм замедляется и все такое и похудеть будет сложнее. Самое время действовать — это сейчас!
Я никогда не переживала за свой вес, но в эту минуту меня одолела настоящая паника. Похудеть — значит отказаться от всего прекрасного, что есть в этом мире! Не есть сладкое, жирное мучное… И так до конца жизни! Еще и обязательно бегать по утрам…
— Тебе не обязательно даже бегать по утрам, — продолжала Адель. — Просто начни хотя бы ходить!
— Я не люблю ходить, — сказала я. — Это скучно.
Да и в целом я не особо любила двигаться. Но просто ходить… Это даже хуже, чем бегать, потому что при ходьбе остаются силы на то, чтобы думать о том, какой это ужасный процесс. А вот когда бегаешь думаешь только о том, как бы не выплюнуть легкие.
К счастью, Адель замолчала. К несчастью, лишь на полминуты.
— Нужна какая-то мотивация, чтобы ты стала больше двигаться…
Я тоже стала думать над этим вопросом. Все-таки вечно закрывать глаза на свои щеки у меня не получится, а то скоро они сами закроют мне глаза. Вот такой каламбур.