Исповедь плохой подруги
Шрифт:
Кстати, Чмоня подросла и перестала портить нам в квартире все горизонтальные поверхности. Мы с ней ходили гулять два раза в день, и она исправно сдерживалась и портила только деревья на улице. Но несмотря на это, я с каждым днем переставала ее любить все больше. Ну как такое маленькое, милое животное может к тому же быть таким мерзким? Раньше ее хоть почухать можно было. А теперь она изловчилась так выворачиваться, что я всерьез стала переживать за сохранность своих конечностей.
Даже гулять с ней перестало быть удовольствием. Ну это понятно почему. Мы теперь ходили вдвоем, без Тимура и Дика. Я несколько дней по вечерам маячила
Так что мы с Чмоней стали гулять по алле, которая шла вдоль проезжей части. Чмоня гавкала на каждую машину, которая ехала со скоростью, превышающую тридцать километров в час. Сначала я боролась с этим. Но оказалась, что после таких прогулок Чмоня сильно устает и дома почти не гавкает.
А еще я подумала, что раз Чмоня уже почти взрослая собака, то можно ее отправлять без поводка погулять. Она хоть и злобная, но такая же трусливая, как и ее собраться по породе. Так что Чмоня не отбегала далеко. К тому же она быстро возвращалась, будто пришибленная, когда на нее гаркал какой-нибудь алабай.
В целом, жизнь шла своим чередом. По сути, ничего такого и не произошло. А в том, что я тяжело переживаю стрессовые события, виновата лишь я сама. Нужно научиться попроще к ним относиться. А я не научилась. Социального опыта у меня было ноль без палочки. Уверена, если бы я продержалась в садике дольше одного месяца, то его было бы побольше. Я наверняка сейчас могла бы разруливать конфликты, не быть такой скучной в разговорах и не переживать, если вдруг кто-то переставал со мной общаться. Подумаешь, отношения, которые длились три дня! Это же ерунда! Ну вот. А если бы я ходила в садик, то не чувствовала бы как глаза наливаются слезами каждый раз при этой мысли.
Как стереотипная разведенка с прицепом, я стала больше времени уделять нашему с Тимуром чаду, то есть аккаунту с рисунками. Хотелось бы радостно заявить, что хоть с этим дела идут хорошо. Но это было не так. Аккаунт рос, но как-то совсем медленно. Особенно если учесть, что Тимур перестал поставлять мне материал для публикаций. Сейчас я постила то, что оставалось и старалась вытащить из этого как можно больше. Но надолго не хватит. Если дела будут идти также не очень, то я брошу это дело. Энтузиазм, с которым я начинала, уже почти закончился. Да и что мне постить, если поставщик материала больше со мной не сотрудничает?
Среда следующей недели была первым днем, за который я ни разу не всплакнула. Это оглушительный успех, но отмечать его я не спешила, потому что надо было окончательно убедиться, что все несчастья миновали.
Будто почувствовав, что я окрепла уже настолько, чтобы самой давать кому-то помощь, мне позвонила Адель. Я как раз поднималась по лестнице корпуса — шла на очередную встречу с Ольгой Вячеславовной.
Остановившись, я несколько раз перечитала имя абонента. Звонок Адель был удивительным, потому что все эти дни она со мной не контактировала. Ну и я тоже не навязывалась. Я даже думала, может, она обиделась на меня? Я бы, наверное, обиделась. Попробуй столько делать для человека, который не умеет благодарить. Сердце кольнуло, будто кто-то достал до него толстой ржавой иголкой. Я глубоко вдохнула, чтобы хоть чуточку успокоиться и приняла вызов.
—
Адель немного помолчала. А когда заговорила, я поняла, что она плачет.
— Ты как? — спросила она.
— Я-то нормально, — скороговоркой заговорила я. — Ты лучше скажи, что с тобой? Что с голосом?
Адель снова помолчала, но теперь я слышала, как она дует нос.
— Ты свободна сейчас?
— Нет, но…
Я замялась, не зная, как лучше ответить. Адель наверняка сейчас о чем-нибудь меня попросит. Я не смогу приехать, потому что пропускать консультацию в преддверии защиты — плохая идея. Особенно если учесть, что консультация индивидуальная. Но Адель… Она явно чем-то расстроена. И раз она позвонила мне, значит иных вариантов у нее не было.
— А когда будешь? — спросила Адель, не заставляя меня заканчивать фразу.
— Минут через сорок?
Прозвучало как вопрос, потому что я не могла знать точно, насколько сегодня Ольга Вячеславовна настроена на работу.
— Ты на консультации? — догадалась Адель.
— Да.
— Хорошо.
Адель сбросила трубку. Что это значит? Она обиделась? Но она же сказала «хорошо» и вроде немного успокоилась — голос не дрожал. Или я просто не услышала, но она снова заплакала? Черт, нужно было сказать, что я могу приехать… Хотя в прошлый раз я пожалела, когда так сделала. Ладно. В любом случае уже поздно что-то менять.
Я положила телефон в карман и продолжила путь. Правда, я успела подняться лишь на две ступеньки.
Из корпуса вышла Карина и ее подружка, та самая, которую я уже как-то видела. Карина хлопнула дверью, чем испугала как подружку, так и меня. Откуда в такой маленькой девушке столько силы? От хлопка даже взметнулись ее волосы. Волосы… Какие же они у нее длинные!
Я хотела сделать вид, что не заметила ее, как всегда делала, когда встречала знакомых на улице. Да и не хотелось говорить с Кариной, когда у нее лицо такое перекошенное. Так-то мне никогда не хотелось с ней разговаривать, но сейчас особенно.
Но, похоже, она была иного мнения. Когда мы поравнялись, а это случилось на верхних ступеньках, она остановилась. Я глянула в ее сторону, о чем очень пожалела. Сначала я подумала, что она остановилась по какой-то своей причине. Шнурок завязать или еще что-нибудь в таком духе. Но Карина, разумеется, носила летом балетки, а не кроссовки. И сейчас она смотрела прямо на меня.
Я почувствовала себя неловко и помахала рукой. Я даже выдавила из себя жалкое подобие улыбки и попыталась сказать «привет», но получился писк, в котором угадывалось «првт». Карина все смотрела на меня и чем дольше мы стояли, тем более хмурым становилось ее лицо. Подружка дернула ее за рукав и поторопила, но Карина даже не глянула на нее.
— Ты… — сказала она.
Я подумала, может, она забыла мое имя. Похоже, так оно и было, потому что следующее слово, которое она сказала, называло меня, но не было моим именем. Более того, оно было неприличным.
— Что? — нахмурилась теперь уже и я.
Карина как-то по злобному усмехнулась. Она, наверное, думает, что я поняла, о чем она, но не хочу этого признавать. Но я реально не поняла! Карина подошла ко мне почти что вплотную. Я еще не чувствовала ее дыхания, но слышала аромат ее духов. Вкусненький, кстати. Можно подумать, что я очень смелая, раз не отшатнулась от нее. Но на самом деле я не понимала, чего мне стоит опасаться.