Исповедник
Шрифт:
– Наш папа Случайный затеял опасную игру, – сказал кардинал. – Его инициатива открыть архивы – просто уловка, рассчитанная на то, чтобы скрыть стремление обличить вещи, которые ему уже и так известны. Невероятное безрассудство. Полагаю вполне возможным, что святой отец действительно психологически неуравновешен. Наш долг, наша святая обязанность состоят в том, чтобы устранить его.
Роберто Пуччи осторожно откашлялся.
– Устранить и убить – две разные вещи, ваше преосвященство.
– Не совсем так, дон Пуччи. Конклав сделал его абсолютным монархом. Нельзя просто попросить короля отойти в сторону. Конец его папству положит только смерть.
Касагранде посмотрел на гнущиеся под порывистым ветром кипарисы. Убить папу? Безумие. Он повернулся к Бриндизи и наткнулся на внимательный, изучающий взгляд кардинала. Сморщенное лицо, круглые очки – на него будто смотрел сам Пий XII.
Бриндизи отвернулся.
– «Неужто никто не избавит меня от этого вредного попа?» Не помните, кто произнес эти слова, Карло?
– Если не ошибаюсь, король Генрих Второй. А вредным попом он назвал Томаса Беккета. Вскоре после того, как король сказал это, четверо его рыцарей ворвались в Кентерберийское аббатство и зарубили Томаса Беккета мечами.
– Поучительная история, – сказал кардинал. – У папы Случайного и святого Томаса много общего. Беккет был тщеславным, хвастливым человеком и во многом сам приблизил собственный конец. Это же верно и в отношении святого отца. У него нет права действовать в обход курии и выступать с такими инициативами. За свои грехи и тщеславие он должен понести такое же, как Томас Беккет, наказание. Пошлите ваших четырех рыцарей, Карло. Пусть его зарубят.
– Но если святой отец умрет насильственной смертью, то он тоже, как и святой Томас, станет мучеником.
– Тем лучше. Если срежиссировать его смерть как следует, то это грязное и неприятное дело еще может помочь нам в достижении наших целей.
– Как это, ваше преосвященство?
– Представьте, какой гнев обрушится на головы евреев, если святой отец будет убит в синагоге. Не сомневаюсь, что профессионал с навыками вашего друга сумеет провернуть то, что нам требуется. А мы обвиним в убийстве того самого израильтянина, проникшего в Италию под видом реставратора, а на самом деле лишь дожидавшегося возможности убить папу. Прекрасная история, Карло, газеты и телевидение перед ней не устоят.
– Но поверят ли?
– Поверят, если вы сделаете свою работу хорошо.
Они шли в тягостной тишине, нарушаемой только шорохом гальки. Касагранде не чувствовал земли под ногами. Было ощущение, что он парит и наблюдает за всей сценой с высоты: древнее аббатство; лабиринт сада; трое мужчин – Святая Троица «Крус Вера», – спокойно обсуждающих убийство главы церкви. Генерал сжал ручку зонта, проверяя, реален ли этот предмет или он тоже продукт сна. Ему хотелось перенестись отсюда куда-нибудь далеко, в другое время, в другую жизнь, жизнь до того, как вера и одержимость мщением заставили его действовать с жестокостью и безнравственностью, свойственными его прежним врагам. Генерал видел Анжелину, сидящую на одеяле в тени пинии на вилле Боргезе. Он наклонился, чтобы поцеловать ее, ожидая почувствовать вкус земляники, но почувствовал вкус крови. И услышал голос. В его памяти это был голос Анжелины, говорившей, что она хочет провести летний отпуск в горах на севере. В реальности голос принадлежал кардиналу Бриндизи, провозглашавшему, что убийство папы послужит как интересам церкви, так и интересам «Крус Вера».
Как легко кардинал говорит об убийстве, подумал Касагранде. И потом все вдруг прояснилось. Церковь расстроена. Ей требуется проверенный, испытанный руководитель. После смерти святого отца Бриндизи возьмет то, в чем ему отказал последний конклав.
Касагранде собрал силы и осторожно заговорил:
– Если подходить к делу с профессиональной точки зрения, ваше преосвященство, то следует иметь в виду, что убить папу не очень-то просто. Чтобы подготовить такую операцию, нужны месяцы, возможно, даже годы. – Он сделал паузу, ожидая реплики Бриндизи, но кардинал продолжал идти с упорством человека, знающего, что путь впереди еще долгий. Генерал продолжил: – Как только папа покидает территорию Ватикана, он оказывается под защитой итальянской полиции и служб безопасности. В данный момент все они находятся в состоянии повышенной готовности из-за нашего иллюзорного убийцы. Папу окружат стеной, проникнуть за которую будет невозможно.
– Вы правы, Карло. Все так. Но есть два серьезных фактора, которые склоняют чашу весов в нашу пользу. Вы работаете на службу безопасности Ватикана. Вы можете подвести своего человека достаточно близко к святому отцу в любое удобное время.
– А второй?
– Человека, которого вы подведете к святому отцу, зовут Леопард.
– Сомневаюсь, что даже Леопард согласится взяться за то, что вы предлагаете, ваше преосвященство.
– Пообещайте ему деньги. Такие, как он, чувствительны к подобного рода аргументам.
Касагранде почувствовал себя человеком, бьющимся о стены древнего аббатства. Он решил предпринять последний штурм.
– Придя в Ватикан из карабинеров, я принес священную клятву защищать папу. Теперь же вы просите меня нарушить ее, ваше преосвященство.
– Вы также дали клятву верности «Крус Вера» и мне лично. И эта клятва требует от вас полной покорности.
Касагранде остановился и повернулся к кардиналу.
– Я надеялся, что когда-нибудь увижу в Царстве Небесном мою жену и дочь, ваше преосвященство. Человека, который исполнит то, о чем мы говорим, ждет вечное проклятие.
– Не бойтесь мук ада, Карло. Я обещаю вам отпущение грехов.
– Вы полагаете, что действительно обладаете такой властью и такой силой? Верите, что можете очистить душу того, кто убил папу?
– Конечно! – коротко и резко, словно вопрос показался ему богохульным, бросил Бриндизи. Впрочем, уже в следующую секунду выражение его лица и тон смягчились. – Вы устали, Карло. Это дело было слишком долгим и тяжелым для всех нас. Но выход есть, и скоро все будет кончено.
– Но какова цена, ваше преосвященство? Не слишком ли она велика для нас? Для церкви?
– Это он хочет уничтожить церковь. Я же хочу ее спасти. На чьей вы стороне?
Касагранде колебался недолго.
– Я на вашей стороне, ваше преосвященство. И на стороне Святой Матери Церкви.
– Я в вас не сомневался.
– Еще один вопрос. Собираетесь ли вы сопровождать святого отца в синагогу? Мне бы не хотелось, чтобы вы находились рядом с ним, когда все случится.
– Когда святой отец задал мне этот же вопрос, я ответил, что простуда не позволит мне быть в пятницу вместе с ним.