Исправители судеб
Шрифт:
Эон слышал о чрезмерной тяге господина Фоули к старинным вещам. Потому теперь, оказавшись в машине мэра, он с любопытством оглядел её: обивка салона, бархатные спинки сидений и хромированные ручки дверей – всё выглядело исключительно хорошо сохранившимся.
Как и многим мужчинам, господину Фоули больше всего нравились раритетные и представительские авто. В нынешнее время владение автомобилем приравнивалось к роскоши, как и пара вороных с хорошей каретой. Хотя, сами лошади всё же стоили ненамного дешевле, чем железный четырёхколёсный конь. Причины, из-за которых цены на автомобили кусались, были
Эону же лично нравилось путешествовать верхом или по железной дороге.
И дело тут было вовсе не в принципах или финансовой несостоятельности. В первом случае, его радовали свежий воздух и возможность добраться до мест, куда не проехать машине, во втором – комфорт и атмосфера мчащихся локомотивов. В железнодорожных переездах Эон видел лишь два минуса: назойливые собеседники и частые остановки. Большие скопления людей его даже немного пугали, но городская жизнь такова – здесь не спрятаться. «Преодоление тревоги – далеко не простая задача, однако надежда есть», – именно так высказался Нэл: психолог и по совместительству приятель Эона из столицы.
Эон задумчиво глядел в окно – они проезжали пригород. Ровный ряд похожих друг на друга домов тянулся вдоль узкой дороги. Солнечные лучи, отражавшиеся от уцелевших после землетрясения окон, рисовали на асфальте золотистые прямоугольники и ромбы. Но и эти яркие пятна теперь не радовали душу. Слишком много вопросов роилось в его, Эона, голове. И слишком мало ответов он находил. Что он должен был теперь делать? Чем помочь рухнувшему в неизвестность миру?
Мир дрогнул так, что жертв и ущерба не сосчитать – вот факт. На сто процентов никому и ничего неизвестно, по крайней мере, на данный момент – вот ещё один факт.
«Уж очень глобально и жутко», – думал Эон, разглядывая фасады зданий, мимо которых они проезжали.
И когда его взгляд упал на женщину, сидевшую на краю проезжей части, он, в первый момент, отнёс её мысленно к тому же неодушевлённому посткатастрофическому пейзажу за окном. Женщина выглядела опустошённой. Она сидела на бордюре, безвольно свесив руки между коленей, едва прикрытых подолом платья, смотрела растерянно на босые ступни. Эон заметил три неподвижные фигуры, лежавшие за спиной женщины. Было сложно разобрать, кто это: дети, взрослые… Проходящий мимо человек, не обращая внимания на лежавших, перешагнул через них и продолжил торопливо идти. Эону захотелось выбежать из машины, сделать прохожему замечание, осмотреть пострадавших, поговорить с очевидцами… накинуть на плечи растерянной женщины пальто.
Но Эон удержался. «Всем не помочь, как ни старайся», – подумал он.
Как бы ни было противно перед самим собой – Эон признавал: ему до жути симпатична неизвестность, а эта чертовщина – самое, что ни на есть, очевидное проявление госпожи неизвестности. Происходящее шокирует, но, в то же время, заставляет учащаться пульс от вызванного любопытства. Вчерашние выдумки фантазёров и немыслимые происшествия происходят наяву.
***Пройдя
Кейдан стал много времени проводить за чтением книг, а в иные дни, надеясь остаться незамеченным, пробирался к тем стеллажам и полкам, куда не следовало и даже было запрещено соваться. Правда, запрет этот был больше похож на совет и исходил не лично от Айриса, а, опять же, от Гунли. Авторитет советника был явно ниже, чем его господина и Кейдан это понимал. Парень давно принял это как данность и при любом удобном случае пользовался этой лазейкой. Гунли добрый, он не воспринимается всерьёз, Гунли часто преувеличивает и не стоит обращать внимания на его бесконечные переживания и причитания.
Гунли замер, продолжая наблюдать.
Кейдан не спал. Он сидел за столом, на котором стояла яркая лампа с тканевым абажуром оранжевого цвета и лежала большая раскрытая книга. Краешек толстого чёрного переплёта виднелся из-под тяжёлых страниц старинной книги. Брови Кейдана были сведены, глаза прищурены, указательный палец водил по строкам. Гунли стало жутко любопытно, что он там читает. Он вернулся в коридор и, подойдя к двери, ведущей в спальню подопечного, постучался.
– Открыто, – крикнул Кейдан.
Гунли прошёл сквозь дверь. Не то, чтобы он не мог, как положено, войти по-человечески – просто внутри этого здания подобные действия Гунли считал лишними.
– А, это ты… – Кейдан взглянул на советника и вернулся к чтению.
– Ты не явился на ужин, – тихо произнёс советник. – Айрис просил узнать, как у тебя дела.
– Всё хорошо, – ответил он, дёргая плечом. – Зачитался и потерял счёт времени.
– Что читаешь? – поинтересовался Гунли.
Кейдан с трудом оторвался от книги и нехотя ответил:
– Зачатки магии «Первых». Том одиннадцатый.
– О! – удивился Гунли. – Но ты не знаешь языка, на котором написаны эти книги, насколько мне известно.
– Я его изучил, – махнув рукой, ответил Кейдан. – Понадобилось много времени, но… – он натянуто улыбнулся и взглянул на Гунли.
Взгляд юноши показался советнику слишком бесхитростным и легкомысленным. И Гунли почувствовал угрозу.
Не в первый раз он испытывал нечто подобное. Не в первый раз ему казалось, что Кейдан затевает что-то, что может оказаться опасным. Но всякий раз Гунли отмахивался от подозрений.
– Почему тебе так интересны эти книги и записи о «Первых»? – поинтересовался советник.
– Это что, допрос? – Кейдан высокомерно усмехнулся и, скрестив на груди руки, откинулся на спинку стула.
– Нет, ни в коем случае, – Гунли улыбнулся.
– Тогда я могу не отвечать, – с вызовом в голосе сказал Кейдан.
– Ответь, и я уйду, – натянуто улыбаясь, произнёс советник. – Удовлетвори любопытство старого призрака.
Кейдан погладил пальцами напряжённый лоб, размышляя о том, что ответить. Было видно, что сейчас ему не нужна компания и пустая болтовня.