Исправление повесы
Шрифт:
Адам приехал за ней, но уехать они смогли только через час, предварительно выпив кофе, предложенного Сарой, и претерпев приставания Эмили и Доминика, упрашивавших их остаться. А когда они услышали, что Адам везет Лаури купаться, рожицы их вытянулись от зависти, и Адаму ничего не оставалось, как пообещать включить их непременно в состав экспедиции в следующее воскресенье.
— Только не сегодня, — сказал Адам, уводя наконец Лаури. — Сегодня я хочу, чтоб со мной была ты одна.
Радостно улыбаясь в знак согласия, Лаури поинтересовалась, куда они направляются.
— А вот увидишь, — с таинственным видом сказал Адам. — Надеюсь, ты не забыла захватить купальник.
Лаури заверила его, что все при ней, и, довольная, откинулась на сиденье, предоставив ветру играть ее волосами, а солнцу золотить ее лицо, а тем временем «родстер» Адама нес их через Лондон в неизвестном направлении. Когда они наконец, судя по всему, прибыли, на лице ее отразилось явное недоумение: Адам выруливал в подземную автостоянку, расположенную под огромным жилым домом.
— Почему мы здесь останавливаемся?
— Потому что здесь мы будем купаться, дитя мое. — Адам подмигнул и выключил зажигание. — Уоппинг, пристанище мага и волшебника электроники Адама Хокриджа.
Лаури уставилась на него, а затем прыснула от смеха.
— А я-то ожидала — Брайтон.
— Слишком неоригинально. В Уоппинге тебе понравится гораздо больше.
И он был прав. Закрытый бассейн, пристроенный к дому, представлял собой настоящий замок с роскошными колоннами и приглушенным светом, деревьями в кадках и — главное — полным безлюдьем.
— А где же люди? — спросила Лаури, появляясь в своем заимствованном купальнике.
— В постели или в Брайтоне, кто знает, — ответил Адам с усмешкой и с головы до ног оглядел ее внимательным, оценивающим взглядом. — Очень мило, мисс Морган.
— Возвращаю комплимент, мистер Хокридж, — парировала она, слегка зарумянившись. А про себя отметила, что в данном случае больше подошло бы слово «впечатляюще»; и действительно, даже беглого взгляда было достаточно, чтобы оценить широкие плечи, узкие бедра, длинные мускулистые ноги.
Ни слова больше не говоря, она аккуратно нырнула и направилась к противоположному концу бассейна энергичным кролем, которому научили ее в школе. Адам нырнул вслед за ней и играючи обогнал, потом подождал ее и поплыл рядом, приноравливаясь к ее скорости, и вдруг исчез под водой. Лаури в замешательстве оглядывалась, а он выскочил из воды и, смеясь, заключил ее в свои объятия. Так же внезапно он отпустил ее, и несколько минут они ныряли, кувыркались и плескались как дети, а потом Лаури рванула прочь от него что было сил, но он все равно нагнал ее задолго до того, как она достигла противоположной стенки бассейна.
— Ладно-ладно, — с трудом переводя дыхание, закричала она. — Ты выиграл.
Адам легко выскочил из воды, нагнулся, подхватил ее, одним рывком, словно пушинку, вытащил и тут же накинул на нее розовый махровый халат.
— Здорово, — с трудом переводя дыхание, проговорила Лаури, отжимая волосы. — Итак, куда мы отправляемся на пикник?
— Совсем рядом, рукой подать. Можешь даже не переодеваться. Возьми только сумку, и мы поднимемся в служебном лифте в таком виде.
Лаури прищурилась.
— Ты хочешь сказать, что везешь меня к себе на квартиру?
Он закивал, расплывшись до ушей.
— Прямо в яблочко. Если будешь себя очень хорошо вести, покажу тебе даже свои гравюры.
Жилище Адама располагалось на самом верху современного, напоминающего пирамиду здания; с террасы, примыкавшей к гостиной, видна была Темза. Квартира Адама с ее белыми стенами, дощатыми полами, аскетически скудной меблировкой — хотя мебель была обита итальянской лайкой темно-винного цвета — была истинно мужской. На окнах вместо штор висели жалюзи, а на единственной стене, не занятой книжными полками, висели произведения искусства — пара небольших картин маслом и множество рисунков тушью. Кухня поражала больничной белизной и предельной функциональностью, однако в ванной комнате, с ее кораллово-красными стенами, черно-белыми плитками пола, викторианской ванной на ножках в виде звериных лап и огромным зеркалом в золотой раме с херувимами по углам, витал дух сибаритства.
— Вот это да, — с восхищением воскликнула Лаури. — Так вот как живут светские львы!
— Это совсем недавно, — заверил ее Адам. — У меня до последнего времени была спальня в родительском доме. А потом — когда я вернулся из Штатов — жил в довольно запущенной норе здесь неподалеку, в не столь фешенебельном квартале. — Он указал на груду черно-белых полосатых полотенец на этажерке такого же винного цвета, что и ванна. — Располагайся. Здесь все есть — шампунь и Бог знает что еще. А я приготовлю ланч.
— Помощь тебе не нужна?
— С моей провизией нет!
Лаури быстро приняла ванну, вымыла волосы, чтобы не осталось хлорки, и вытерла их одним из огромных полотенец. Потом подкрасила губы, слегка прошлась тушью по ресницам и надела желтое хлопчатобумажное платье, в котором выехала из дома, и наконец вышла из ванной. Откинутые назад влажные волосы были перевязаны махровой полоской. Адам хозяйничал в кухне; на нем была ослепительно белая хлопчатобумажная рубашка и джинсы, на босу ногу сандалии, волосы еще не высохли.
Он взглянул на нее с улыбкой.
— Надеюсь, у тебя нет аллергии на омаров.
— Если только на их цену, — успокоила она его.
Адам подвел ее к стеклянному столику на маленькой террасе, усадил на стул красной кожи и положил перед ней на тарелку пол-омара, политого лимонным майонезом, хрустящий зеленый салат и горячие итальянские булочки. Запивали еду белым сухим вином. После небольшой передышки Адам принес залитый шоколадом торт, который был столь соблазнителен на вид, что Лаури не смогла удержаться.