Испытание близнецов
Шрифт:
Глава 7
– Я рад, что ты здесь, со мной, – просто сказал Карамон.
Гигант стоял перед Вратами и пристально вглядывался в кромешный мрак, наблюдая за каждым движением, тревожившим бездонную и пустую тьму. Даламар, обложенный подушками, сидел рядом с ним в своем кресле. От боли его лицо вытянулось и посерело, а правая рука висела на перевязи. Танис беспокойно мерил комнату широкими шагами. Драконьи головы светились так ярко, что на них больно было смотреть.
– Карамон, пожалуйста... – снова начал Танис.
Гигант посмотрел на него с решительным и мрачным выражением на лице, и Танис осекся. Как можно спорить с гранитной скалой?
– Ну хорошо, – вздохнул он и вдруг спросил:
– А как, собственно, ты собираешься пройти сквозь них?
Карамон улыбнулся. Он догадался, что хотел сказать ему друг, и был рад, что он замолчал.
Танис мрачно оглядел Врата и ткнул в их сторону пальцем:
– Ты говорил мне, что Рейстлину пришлось истратить годы, чтобы стать этим...Фистандантилусом, обмануть госпожу Крисанию, заставив ее пойти с собой, и все равно он чуть было не погиб! – Полуэльф перевел взгляд на Даламара:
– Ты можешь войти в эти Врата, темный эльф? Даламар отрицательно покачал головой:
– Нет. Как сам ты сказал, для того, чтобы переступить этот порог, нужны огромные силы и знания, которых у меня нет и, наверное, уже никогда не будет. И не надо так на меня смотреть, полуэльф, мы ни минуты не потратили зря. Я уверен, – что Карамон не стал бы с таким упорством рваться к Вратам, если бы не знал, как в них войти...
Темный эльф оборвал самого себя и пристально поглядел на Карамона.
– А войти он должен, иначе нам всем конец, – подвел Даламар итог.
– Когда Рейстлин будет сражаться с Темной Королевой и ее войском, ему придется предельно сосредоточиться именно на этом, не отвлекаясь ни на что другое, – сказал Карамон ровным, устрашающе спокойным голосом. – Я прав, Даламар?
– Безусловно, – кивнул темный эльф, вздрагивая, и, действуя здоровой рукой, плотнее запахнулся в свой черный плащ. – Один лишний вздох, одно неверное движение, одна ошибка – и для него все пойдет прахом. Его разорвут в клочья, растащат по косточке и перемелют в пыль.
Карамон удовлетворенно кивнул.
«Как он может быть таким спокойным?» – удивился Танис, но внутренний голос подсказал ему, что таким бывает спокойствие человека, который знает свою судьбу и принимает ее безоговорочно.
– В книге Астинуса, – продолжал гигант, – я прочел, что Рейстлин, зная, что ему придется использовать всю свою магию для борьбы с Властительницей, открыл Врата перед решительной схваткой, чтобы ему было куда отступать. Таким образом, когда после битвы он вернется к ним, то найдет Врата готовыми впустить его обратно в наш мир.
– Рейстлин хорошо понимал, – вставил темный эльф, – что после битвы с Властительницей он будет слишком слаб для того, чтобы открыть Врата самостоятельно, ведь для этого нужны все силы, которыми он некогда обладал...Да, ты прав, Карамон. Он ненадолго откроет Врата, и это произойдет очень скоро. Тогда любой человек, обладающий достаточной силой и мужеством, сможет сквозь них пройти.
Темный эльф закрыл глаза и прикусил губу, сдерживав крик боли. Он сознательно не стал применять лечебный настой, который мог усыпить его.
– Если Карамон проиграет, – сказал Даламар, – я буду нашей последней надеждой.
«Темный эльф – единственная надежда мира на спасение! – подумал Танис. – Бред! Не может быть, чтобы все это происходило наяву...»
Облокотившись на каменную поверхность стола, он положил голову на руки и сидел неподвижно. Как же он устал! Все тело ныло и болело, раны на руках жгли, как раскаленное железо, а голова до сих пор тихо кружилась. Когда же полуэльф расстегнул нагрудную пластину доспехов, она показалась ему тяжелой, как могильная плита, но все же на душе у него было еще тяжелее.
Воспоминания обступили Таниса, протягивая к нему свои холодные руки, словно страшные хранители Башни. Вот Карамон похищает надкушенный окорок с тарелки Флинта, пользуясь тем, что старый гном отвернулся; вот Рейстлин, создающий волшебные иллюзии для сирот из Устричного; вот Китиара, смеясь, бросается ему на шею и шепчет что-то на ухо...
Сердце воина заныло, на глаза навернулись слезы, и полуэльф украдкой смахнул их рукой.
«Нет, все не правильно! – подумалось ему. – Неужели именно так должно было закончиться все то, что вначале казалось прекрасным и вечным?»
Перед глазами Таниса все плыло, и он сам уже не мог понять – от слез или от усталости. Не без труда он различил на каменной крышке стола толстый том, который показывал ему Карамон, – последнюю книгу Астинуса.
«Значит, вот что ожидало всех нас...» – Танис пришел в себя...и тут же почувствовал заботливый взгляд Карамона. Сердитым жестом вытерев глаза и лицо, полуэльф со вздохом поднялся.
Но, как он ни старался, призраки воспоминаний никуда не делись. Они оставались с ним...и витали над головой Таниса, а также над изуродованным, обожженным телом, которое осталось лежать в углу под плащом.
Человек, темный эльф и эльф-полукровка в молчании смотрели на мрачные Врата. Водяные часы на каминной полке отсчитывали время; тяжелые капли падали сквозь узкую горловину с частотой, совпадающей с биением трех сердец.
Напряжение в комнате достигло предела, казалось – еще немного, и что-нибудь здесь сломается, взорвется, и тогда все полетит в тартарары.
Даламар пробормотал что-то на эльфийском языке, и Танис бросил на него тревожный взгляд, опасаясь, не бредит ли он. Лицо мага было мертвенно-бледным, как у трупа, а вокруг запавших глаз появились иссиня-черные круги. Не отводя глаз, Даламар смотрел в пустоту Врат.