Испытание близнецов
Шрифт:
– Рейстлин убьет тебя?
– Да, – без колебаний ответил Карамон. – Но не раньше, чем падет сам.
Крисания сморщилась, словно от физической боли, а хрупкие пальцы с силой стиснули крепкую ладонь Карамона.
– Я буду ждать тебя... – Молодая женщина поперхнулась и закашлялась.
Отдышавшись, она продолжила:
– Я буду ждать тебя здесь. Когда все закончится, ты станешь моим проводником, потому что я ничего больше не вижу. Ты должен вывести меня из тьмы и отвести к Паладайну.
Глаза ее снова закрылись, а голова плавно запрокинулась, словно позади была мягкая подушка. В первое мгновение воину показалось, что она мертва, но пальцы молодой женщины так и не выпустили его руки, грудь медленно вздымалась и опадала, а когда Карамон прикоснулся пальцами к ее шее, то почувствовал, как по жилам течет пульсирующая кровь.
Карамон готов был приговорить к смерти себя, своего брата-близнеца – это казалось так просто и легко! Но мог ли он обречь на гибель Крисанию?..
Воин заозирался по сторонам. Возможно, еще есть время и он успеет вынести Крисанию на руках и вернуться...
Преисполнившись надежды, Карамон вскочил и легко подхватил молодую женщину на руки. Делая шаг к Вратам, он уловил краем глаза какое-то движение, повернулся...
...И увидел Рейстлина.
Глава 9
– Входи же, Рыцарь Черной Розы! – повторил Даламар.
Танис увидел в темноте горящие оранжевым огнем глаза и схватился за рукоять меча. Он успел наполовину вытащить клинок из ножен, когда его кисти легко коснулись прохладные тонкие пальцы, и полуэльф вздрогнул от неожиданности.
– Не вмешивайся, Танис, – негромко сказал Даламар. – Мы ему безразличны.
Он пришел за другим.
Леденящий душу взгляд скользнул по лицу Таниса, и он вздрогнул. Огоньки свечей отразились от древних тусклых доспехов, украшенных резьбой по обычаям трехвековой давности. Под языками копоти, пятнами ржавчины, и крови, покрывавшими латный нагрудник, все еще угадывались очертания Розы – символа высшего из Орденов Соламнийских Рыцарей.
Ноги Сота, обутые в тяжелые башмаки, не производя ни малейшего шума, пересекли комнату. Оранжевые глаза еще раз обежали лабораторию и остановились на неподвижном теле, лежащем в углу под плащом Таниса.
«Не отдавай меня ему! – вспомнил Танис. – Я всегда любила тебя, полуэльф!»
Сот опустился на колени рядом с телом Китиары, однако прикоснуться к ней не смог: казалось, что какая-то невидимая сила мешает ему дотронуться до предмета своей страсти. Наконец он поднялся, и его глаза полыхнули из-под забрала потусторонним огнем.
– Отпусти ее ко мне, полуэльф, – раздался гулкий, как из бочки, голос Рыцаря Смерти. – Твоя любовь привязывает Китиару к этому плану бытия. Отпусти ее.
Танис, все еще сжимая меч, шагнул вперед.
– Он убьет тебя, Танис, – предупредил Даламар. – Убьет без колебаний.
Отпусти Китиару к нему. В конце концов, из нас троих он понимал ее лучше всех, – добавил темный эльф, усмехаясь.
Оранжевые глаза ярко вспыхнули.
– Понимал?.. Я восхищался ею! Как и я сам, она была рождена, чтобы править, покорять и завоевывать. Но она оказалась сильнее, чем я. Она сумела отбросить любовь, которая грозила связать ее по рукам и ногам. Если бы не злосчастный поворот судьбы, она стала бы властительницей Ансалона!
Несколько раз повторенный эхом, гулкий голос Сота облетел комнату, и Танис вздрогнул, почувствовав в нем неистовую страсть и обжигающую ревность.
– Но где она оказалась? – Огромная рука Сота в стальной перчатке сжалась в кулак. – Словно дикий зверь в клетке, она заперлась в Оплоте и принялась готовиться к войне, в которой не могла победить. Ее мужество и решимость стали слабеть, Китиара опустилась до того, что, подобно рабыне, приковала себя к новому любовнику – темному эльфу! Лучше бы она умерла в бою, чем позволила своей жизни выгореть дотла, как свеча в канделябре...
– Нет, – пробормотал Танис. – Нет! Пальцы Даламара сомкнулись на запястье руки, которой полуэльф сжимал меч.
– Китиара никогда не любила тебя, Танис, – холодно сказал, он. – Она использовала тебя, так же как меня и даже его, – И он кивнул в сторону властителя Сота. Полу эльф хотел что-то сказать, но Даламар сделал повелительный жест, призывая его к молчанию.
– Она использовала тебя до самого конца, полуэльф. Даже сейчас она протягивает к тебе руки из-за той черты, откуда не возвращаются, в надежде, что ты спасешь ее.
Но Танис все еще колебался. В мозгу его горело искаженное ужасом мертвое лицо воительницы, и пламя поднималось все выше...
Огонь, только огонь видел Танис перед собой. Всматриваясь в янтарные языки пламени, он увидел замок, некогда прекрасный и неприступный, но успевший с тех пор почернеть и разрушиться. Он увидел гибнущую в огне прекрасную эльфийку с ребенком на руках, увидел, как, спасаясь от пожара, падают воины в древних рыцарских доспехах. Из ревущего, всепожирающего пламени донесся до него голос Сота:
– Перед тобой целая жизнь, полуэльф. У тебя есть то, ради чего стоит жить.
Среди тех, кто тебя окружает, много таких, чья жизнь и благополучие зависят от тебя. Я знаю это, поскольку все, что имеешь ты, было когда-то и у меня, но я сам отказался от этого, предпочтя свету тьму. Хочешь ли ты последовать за мной?
Захочешь ли отказаться от всего, что имеешь, ради того, кто давным-давно выбрал для себя дорогу мрака?
«У меня есть целый мир», – вспомнил Танис свои собственные слова. И вспомнил улыбку Лораны...