Испытание близнецов
Шрифт:
С почти мечтательным выражением в глазах Танис наблюдал за Цитаделью и вдруг с удивлением увидел, что летучая крепость остановилась над бухтой и, перевернувшись фундаментом кверху, пьяно закачалась.
– Что это Тас делает?.. – пробормотал он. И вдруг он понял. Цитадель задергалась, затряслась, как трясут полупустую солонку над блюдом с картофелем, и из ее окон и дверей посыпались маленькие черные фигурки с коротенькими крыльями. Чем сильнее тряслась Цитадель, тем больше драконидов вываливалось в море, и Танис ухмыльнулся. Тассельхоф довольно оригинальным способом избавлялся от остатков вражеского гарнизона.
Когда с драконидами было покончено. Цитадель снова вернулась в прежнее положение и понеслась над морем по широкой дуге, плавно набирая скорость, и полуэльф услышал, как трещит и хлопает на ветру длинное голубое полотнище.
И вдруг... – Танис ахнул – летучий остров круто спикировал вниз и неуклюже плюхнулся прямо в воду.
Полуэльф почувствовал, как у него перехватило дыхание, но уже в следующее мгновение Цитадель выпрыгнула из воды, словно игривый молодой дельфин с голубой ленточкой на плавнике, и, разбрызгивая на лету во все стороны морскую воду, которая выливалась из каждой щели и бойницы, взмыла в небо и исчезла за облаками.
Танис укоризненно покачал головой, улыбнулся и обернулся к Даламару, который указал пальцем на Врата.
– Я снова вижу его. Карамон вернулся на прежнее место.
Полуэльф быстро пересек лабораторию и встал, опершись рукой на спинку кресла Даламара. Он тоже рассмотрел Карамона – крошечную фигурку в сверкающих доспехах. Гигант нес кого-то на руках.
– Это Рейстлин? – с некоторым недоумением спросил Танис.
– Госпожа Крисания, – пояснил Даламар.
– Может быть, она еще жива! – вырвалось у Таниса.
– Для нее лучше было бы умереть, – сухо прокомментировал темный эльф.
Затем на его лице появилось непреклонное выражение, и он закончил свою мысль более решительно:
– Лучше для всех нас, полуэльф. Теперь Карамону предстоит трудный выбор.
– Что ты хочешь сказать?
– Ему непременно придет в голову, что он сумеет спасти Крисанию, если перенесет ее в наш мир. Из-за этого опрометчивого поступка Карамона мы все окажемся в зависимости либо от желания Властительницы Тьмы, либо от прихоти его братца. А возможно – от милосердия их обоих...
Танис молча следил за Карамоном. Гигант действительно приближался к Вратам, держа на руках молодую женщину в белом платье.
– Что ты знаешь о нем? – внезапно спросил темный эльф. – Какое решение он примет? В последний раз, когда мы с Карамоном встречались в Вайретской Башне, я увидел перед собой шута-пропойцу, однако, насколько мне известно, он сильно изменился...Вернее, его изменили события, которые с ним произошли.
– Не знаю, – озабоченно ответил Танис, обращаясь больше к самому себе, чем к Даламару. – Карамон, которого я когда-то знал, лишь наполовину был самостоятельной личностью. Вторая половина Карамона всегда принадлежала его брату. Теперь это другой человек, он действительно изменился... – Полуэльф поскреб бороду и нахмурился. – Бедняга...Нет, я и в самом деле не знаю.
– Похоже, что выбор сделали за него! – перебил Даламар с облегчением.
Танис поднял голову и увидел рядом с Карамоном Рейстлина. С напряженным вниманием он стал наблюдать за последней встречей близнецов...
Танис никогда и никому не рассказывал об этой сцене даже спустя много лет.
Все, что он увидел и услышал, навсегда врезалось в его память, но он ни с кем не мог об этом говорить. Ему казалось, что стоит облечь эту трагедию в слова, и событие потеряет свою высокую значимость и большую часть своей жуткой красоты.
И все же, когда Танису случалось бывать в подавленном настроении или грустить, он всегда вспоминал последний дар этой навеки погрузившейся во мрак души и, закрывая глаза, благодарил богов за их великую щедрость.
Карамон вынес Крисанию из Врат. Танис, с удивлением заметив в руках гиганта все еще сияющий ярким белым огнем магический посох, бросился к нему на помощь и взял молодую женщину на руки.
– Побудь с ней, Танис, – сказал Карамон. – Я должен закрыть Врата.
– Скорее! – услышал полуэльф резкий голос Даламара, который с ужасом уставился на что-то за пределами страшной границы. – Скорее замкни Врата!
Танис заглянул в лицо молодой женщины и понял, что она умирает. Дыхание ее было неглубоким и частым, гладкая кожа посерела, а губы приобрели синеватый оттенок. Но он бессилен был что-либо сделать для Крисании, разве только уложить ее в безопасном месте. В безопасном? Он огляделся по сторонам и уперся взглядом в темный угол лаборатории, где еще недавно лежала другая умирающая женщина. И все же это была самая удаленная от Врат часть комнаты.
«Там Крисании ничто не будет угрожать, впрочем, как и в любом другом месте», – подумал он печально. Уложив жрицу на пол, он устроил ее поудобнее и поспешно вернулся к двери, ведущей в пустоту.
И вдруг остановился, загипнотизированный тем, что открылось его взору.
Тень зла заволокла Врата, и обрамляющие их головы драконов издали торжествующий вой. Между тем живые головы Пятиглавой Такхизис уже терзали и грызли тело великого мага, которое Властительница Тьмы держала в своих когтях.
– Рейстлин...Нет! – Карамон, вне себя от горя, шагнул к Вратам.
– Стой! – в ярости крикнул ему Даламар. – Останови его, полуэльф! Убей его, если потребуется, но закрой их!
Перед Вратами появилась огромная женская рука, которая быстро приближалась к ним. Танис, потрясенный и парализованный ужасом, лишь беспомощно смотрел, как эта рука на его глазах превращается в могучую драконью лапу с изогнутыми длинными когтями, испачканными в крови. Десница Властительницы подбиралась все ближе и ближе к Вратам, намереваясь помешать Карамону закрыть их: Темная Воительница стремилась войти в ту дверь, которая позволила бы ей снова попасть из Бездны в мир живых.
– Карамон! – громко закричал Танис и, справившись с ужасом, прыгнул вперед, но что он мог сделать? Ему просто не хватило бы физической силы, чтобы противостоять гиганту.
«Он пойдет туда, – в отчаянии подумал Танис. – Он не даст своему брату умереть...»
«Нет, – раздался вдруг у него в голове странно знакомый голос. – Он не пойдет назад, и в этом – спасение мира...»
Карамон остановился, зачарованный видом огромной руки, с которой стекала кровь Рейстлина. Громадные когти дракона были уже совсем близко от его лица, а чуть дальше сверкали во мраке торжествующие, безжалостные и бездонные глаза.