Испытание мечтой или подруги поневоле
Шрифт:
— Без сомнения! — тоже засмеялся он. Мы пошли по дорожке, направляясь к зданию школы. После недолгого молчания, он спросил: — А вы? Не желаете переехать в царский дворец?
— Хотела бы вернуться домой, — честно призналась.
— Ну это вряд ли получится, — покачал головой Лекс. — Полагаю, на вашу руку найдётся с десяток претендентов.
Я остановилась и нечаянно схватила куратора за локоть:
— Вот и просьба! Пусть меня оставят учиться. Хочу получить диплом.
— Хм. Это сложнее. Я подумаю, как исполнить вашу мечту, леди Елена.
Голос его был очень серьёзен, стало немного страшно: вдруг у него не получится?
Куратор проводил меня до самой галереи, но я не спешила в общежитие, медленно двигалась, ведя рукой по холодным перилам, и всматривалась в серые и сиреневые прожилки на белом мраморе. В голове вела дискуссию сама с собой: одна часть Елены Зайцевой сожалела, что не призналась Лексу в своих желаниях, другая корила первую за наивность и легкомыслие. Помнится, Денис говорил о любви, и я не верила ему. Как бы мне хотелось услышать такие же слова от другого мужчины и поверить. Горько было осознавать, что это невозможно. Лекс не станет обманывать. Здесь никто никогда не говорит о любви, и, самое печальное, даже не думает о ней. «Никто? Я думаю! — возразила себе. — И подружка моя. Уже две дурочки нашлись».
[1] Самым глубоким каньоном в мире считается каньон Котауаси (Перу): его глубина равна 3535 метров
В общежитии поднялась настоящая кутерьма, я даже не представляла, что здешних чопорных девиц можно так возбудить шопингом. Практически все подцепили вирус от Прилучной — иного объяснения не было. Я уже привыкла, что даже до момента возведения стен перед сном все девушки разбредаются по сотам и либо читают, либо раскладывают вещи. Сейчас мне предстала совершенно иная картина. Как частицы, участвующие в броуновском движении, студентки сновали по залу, показывая подругам покупки и рассматривая приобретения остальных. Желая сохранить светлое чувство, оставшееся после разговора в парке, я шмыгнула к себе и забралась с ногами на кровать, надеясь предаться размышлениям. Не тут-то было! Ко мне подскочила Прилучная:
— Зря не пошла! На всех не хватило, но я взяла на твою долю, — сказала она так, будто ждала в ответ коленопреклоненной благодарности.
— Чего? Зачем?
— Вот! — Алина сунула мне в руки пудреницу в позолоченном корпусе. — Между прочим, со своего счёта списала!
— Спасибо! Мне не нужно. — Уж чего-чего, а пудриться я точно не собиралась.
— Не тормози! Ленка! — Прилучная щёлкнула замком и направила на меня зеркальце: — Лука Лукич был в шоке! Он уж думал, никогда этот залежалый товар не сбудет. А пригодилось. Сечёшь?
— Для видеосвязи? — догадалась я.
— Ага! Я когда взяла две, девчонки сразу сообразили, и давай хватать! Пудрениц всем не досталось, обычные зеркала спрашивали, и тени, и...
— У них тут косметика есть? — удивилась я. Ни разу не видела кого-то с макияжем.
— В принципе — есть, только не в ходу. Но теперь... — она изобразила победный жест, — у нас будут мобильники!
— Класс, — хмыкнула я скептически, — только вот с кем разговаривать?
— Лиха беда — начало! Прорвёмся, подруга, — скандировала Прилучная. — Завтра нас ведут на экскурсию в честь выходного. Сможем потренироваться.
Точно, я вспомнила: Клавдия Семёновна записывала желающих прокатиться в художественный музей, расположенный в соседнем городке. Отказ от развивающего мероприятия не приветствовался, поэтому записались все. Что ж, посмотрим на местные картины. Это даже интересно.
***
Накануне выходного мы отдали форму в прачечную. Все предыдущие дни пользовались нехитрым заклинанием чистоты, но обычную стирку никто не отменял. С огромным удовольствием я хотя бы на день избавилась от надоевшего канареечного сарафана и влезла в джинсовый комбинезон. В поездку пришлось захватить и куртку: по словам Клавдии Семёновны, за пределами школы прохладно. Все девочки по наводке Прилучной нарядились в штаны, и я на мгновение почувствовала себя в родном мире — для этого нужно было смотреть на фигуры и не обращать внимания на лица.
К парадному крыльцу подали шесть экипажей, студентки расселись. Наша группа набилась в один, поместились мы с трудом. Почти час ехать в такой тесноте не хотелось, поэтому, когда воспитательница предложила кому-нибудь пересесть в её карету, а все девочки отказались разлучаться с Полиной, я стала пробираться к выходу. Прилучная схватила меня за руку и не смогла остановить. Тогда она сама попыталась рвануть следом, но тут в её одежду вцепились обе соседки по сиденью. Спустившись на землю, я оглянулась и увидела «королевский» взгляд подруги, мол, я бы хотела пойти с тобой, но сама видишь — подданные не отпускают. Я подмигнула Прилучной и побежала к головному экипажу.
Не только перегруз нашего «микроавтобуса» заставил меня его покинуть — я успела заметить, что в первую карету садился историк, а с ним неплохо было бы обсудить тайну пророчества. Расположившись напротив учителя, я ещё до отправки приступила к расспросам:
— Карп Порфирьевич, расскажите о пророчестве. Вы ведь так и не принесли мне обещанные книги.
— Почему вас так волнует эта тема, леди Морковина? — улыбнулся он.
Рядом со мной сидели девочки из других групп, имён их я не помнила и утверждать, что кому-то, кроме меня, хочется послушать старые сказки, не могла. Помощь пришла, откуда не ждала.
— Почему бы не скоротать дорогу за разговором, — с заинтересованным видом спросила Клавдия Семёновна, — вы чудесный рассказчик — это всем известно.
— Убедили, — широко улыбнулся историк и, чуть подавшись вперёд, подмигнул мне: — Не стоит ломать язык, леди. Обращайтесь ко мне Королевич.
Я кивнула, не сдержав ответной, немного хитрой улыбки: вот «скромняга».
Напрасно я решила, что препод проигнорировал мою просьбу, Карп Порфирьевич подобрал литературу и сам увлёкся её изучением, поэтому не успел передать мне. Зато теперь клятвенно пообещал принести книги на следующий урок. Час в дороге пролетел стремительно, мы — и студентки, и воспитательница — слушали историка, раскрыв рот. К сожалению, собственно, о пророчестве он сообщил мало — Королевич не особенно в него верил. Зато поведал о героях, пытавшихся вернуть в мир любовь. Как следовало из этих рассказов, Всеволод и Ясмина были не первыми, кто предпринял такую попытку...
— …Пророчество говорило о девушке, которую вырастит не родной отец. — Королевич поднял руку в предостерегающем жесте. — Не подумайте, что я кого-то к чему-либо призываю. Были уже случаи, когда девушки решались забеременеть не от мужа. Это не тот путь.
— А какой тот? — тихо спросила рябая рыжая девушка, сидевшая рядом с воспитательницей.
Историк пожал плечами:
— Придётся вникать в этот вопрос внимательнее. Могу только сказать, что из прежних попыток ничего, кроме скандала, не вышло.