Испытание верностью
Шрифт:
— Разве это честно? — получилось, что озвучила вопрос в голос.
— Что честно? — Егор положил сотовый на стол и посмотрел на часы. С минуты на минуту должен приехать Сан Саныч.
— Ну… вот так, просто обворовывать государство, когда обычных людей штрафуют за неуплату, отрезают свет, лишают тепла. По-вашему это правильно?
— Все так делают, — удивился, не понимая, в чем причина такой смены настроения. — Не я, так другие. Зато я даю возможность не платить за аренду, рабочие получают высокую зарплату. Эти деньги я не ложу в карман, если ты об этом. Оборудование в тубдиспансер
— Если бы все платили по факту, то и государство оказывало помощь, — возмутилась Лида. — Конечно, вы, потом Юхимов, кто там ещё… А! Штепа, бизнесмен, владелец игрового центра, Удовиченко, — сказала и не заметила, как сел от волнения голос. — Да это баснословные бабки.
Студинский собирался подняться на верх за кое какими документами, но передумал, услышав подобное заявление.
— Слишком правильная, м? — присел на корточки перед девушкой, всматриваясь в опущенное лицо. — Что же ты тогда здесь делаешь, хорошая девочка Лида? Здесь не место подобному. Все, кто пытался следовать сему, погибли ещё в 94-м. Справедливости нет, и не будет. Я не собираюсь перед тобой оправдываться. Ты наблюдала за перестройкой с окна – я в ней участвовал. Я видел, как ломает людей система, как истребляет светлые головы и делает из школьников отъявленных убийц. Если есть возможность не сдирать с людей в три дорога, а дать возможность заработать – я её дам, и похер на всех.
Лида молчала. В какой-то мере Егор прав, но, а как же тогда честность? Получается, чем больше у тебя связей, возможностей, денег – тем больше ты безнаказан? Выходит, что так. Взять того же Молокова: отец заседает в мэрии плюс ко всему дальний родственник судьи. Таким как он везде зелёный свет.
— Смотри, — Егор поднялся с корточек, — если тебе претит подобное, ещё не поздно разорвать заключение. Ты сама пришла, я не звал.
Лида вскинула голову, и он мог поклясться, что увидел в её глазах страх.
— Нет-нет, меня всё устраивает. Извините.
В открытое окно ворвался звук клаксона. У кованых ворот остановился белый микроавтобус. Егор кивнул на дверь:
— Если так, тогда нам пора. Сан Саныч приехал.
— А вы в таком виде поедете? — Лида указала рукой на джинсы.
— Угу. Я ведь не к избирателям еду, а к детям, тем более с неофициальным визитом. Думаю, они как-нибудь переживут отсутствие костюма от Армани.
Она улыбнулась. Искренне. И в глазах редкого оттенка проступило больше зелёного. Заплясали озорные искорки, придали лицу непосредственность, необыкновенную нежность.
Почему-то от этой улыбки Егора накрыло. Это лицо, изящная шея и аппетитная грудь с длинными ногами заставляли его мысли бежать совсем в другом направлении. Уже не похмелье, а нечто посущественней разогнало кровь и ударило в голову покрепче любого пятизвёздочного коньяка.
Нельзя…
Это претило его правилам. Никаких эмоциональных связей на работе.
— Егорка-а-а, — Сан Саныч протянул Студинскому мозолистую руку, окинув взглядом крепкое телосложение мужчины, — совсем подзабыл старика, не заглядываешь в гости, не звонишь.
— Дела дядь Саш, дела.
Сан Саныч фыркнул:
— А я всегда во всеоружии, хлопец. И горилка есть, и к горилке. Лишь бы у тебя печёночки хватило.
Лида невольно улыбнулась, наблюдая за перепалкой давних знакомых. Этот Сан Саныч располагал к себе с первого взгляда. Добротный пятидесятилетний мужчина с пышными усами просто не мог по-другому. Что не слово то шутка, анекдот, смешная история.
Оказалось, он старый друг семьи, на данный момент зарабатывающий на хлеб грузоперевозками. С ней познакомился весьма бурно, заявив, что с такой дивчиной хоть на край света и готов стать верным слугой, лишь бы «эти дивные очи ещё раз взглянули на него». Что сказать? Ловелас и Казанова в одном лице.
Сан Саныч по-отечески пожурил Егора за «покоцаный фейс» и с огромным энтузиазмом продемонстрировал загруженный доверху бус.
— Я всё выполнил согласно распоряжению, Егор Андреевич, — перешёл на официальный тон. — И в «Машеньку» вашу заглянул, и в «Графику», на матрасный завод смотался. Гляди, сколько добра!
Лида удивленно посмотрела на Егора.
— А вы разве говорили о матрасах? — принялась листать блокнот, выискивая пропущенную запись.
— Не говорил. Меня уже вечером осенило. Директор завода мой одноклассник. Я объяснил ему ситуацию, и он изъявил желание поучаствовать. Ну а дальше понеслось. Предложения о помощи посыпались сами собой. Фабричные подушки, одеяла, постельное белье. Всё по весьма выгодной цене. Я не смог пройти мимо. Игрушка игрушкой, а теплая удобная кровать нынче тоже в почёте.
— Вы поэтому задержались? — догадалась девушка, восхищенно осматривая подарки.
— Поэтому.
К детскому дому доехали без происшествий. Сан Саныч не форсовал, ехал в пределах разумного. Лида старалась не смотреть в сторону Егора без лишнего на то повода, но глаза сами прокладывали к нему дорожку.
Какая разница, кто и сколько имеет с государства? И кто она такая, чтобы учить его жизни? Святоша выискалась. Сидела бы да помалкивала. А ещё лучше подумала, как быть дальше. Нужно подробно отфильтровать важную и второстепенную информацию. Не спешить выкладывать перед Тимуром козыри. Ещё и этот проклятущий договор связывал по рукам и ногам. Приуныла, сосредоточившись на мелькавших за окном деревьях, и вышла из оцепенения только когда микроавтобус притормозил на просторной площадке у входа в трехэтажное кирпичное здание.
Первым, что бросилось ей в глаза – довольная физиономия Дударева, облокотившегося о капот внедорожника и цветущий вид околачивающейся рядом белокурой красавицы. Приплыли. Это ещё что за фифа?
Вал сразу направился к ним, приветствуя на ходу, и остолбенел, заметив состояние Студинского.
— Бля** что с твоим лицом? Я… Егор…. У меня просто нет слов. — Посмотрел на Лиду и вопросительно сдвинул брови, ожидая объяснения. Та упорно молчала. Ясно. Не выдаст. — Уезжал – было всё культурно. Ты что не поделил?