Испытание верностью
Шрифт:
Когда уже с Сан Саныча пот катился градом, а ей самой не помешало бы привести себя в порядок, Егор подал голос:
— Можно мне похитить вашу принцессу?
Лида резко повернулась, встретившись с насмешливым взглядом и смущенно опустила голову. На волосах творилось черт знает что, а он рассматривал её словно обложку журнала, подмечая каждую деталь, каждую эмоцию, отразившуюся на взволнованном лице.
Малышня вмиг застыла, во все глаза уставившись на вошедшего дядьку, а потом с визгом бросились к нему на
— Дядя Егор!..
— А покатай на лошадке…
— Что с твоим глазом?
— А это больно?..
— Да подожди, Поля, я первый спросил!
— Нет, я!
— А кто тебя так?
— Ты сдачу дал?
Вокруг началось такое безумие, что бедная Юрьевна не смогла с первого раза утихомирить детвору. Мужчина вращался на месте, не зная, кого первого закинуть на широкие плечи и осчастливить вниманием.
Лида с глуповатой улыбкой наблюдала за начальником. Это был совсем другой человек, с неподдельной улыбкой и громким, заразительным смехом.
— Дети! Ау-у-у, оставьте Егора Андреевича в покое. Ему пора ехать, — разрывалась няня.
Какой там. Не слышали. Пришлось каждого покатать. И не пугал их ни внешний вид Студинского, ни статус властного и влиятельного мужчины, ни занимаемое положение. Им было всё равно. Они просто тянулись к тому, кто отвечал с такой же детской непосредственностью и теплотой.
— Ого! Да у вас тут весело, — Вал протиснулся мимо нянечки и принялся хохотать с взлохмаченной и принаряженной Лиды. — Какая красивая-я-я. Это кто ж так постарался, а?
Девочки наперебой принялась хвастаться своими умениями. Вал только хлопал в ладоши, жалея, что не прихватил с собой фотоаппарат. Вот бы компромата наснимал. А потом незаметно склонился над Матвеевой и тихо прошептал:
— Закругляйся. Нам ещё на открытие площадки ехать. Егор в таком виде туда не поедет. Ему вообще пару дней лучше не показываться на людях. Так что придется самим отдуваться и мелькать перед камерами.
Лида обреченно вздохнула. Надо так надо. Поспешно причесала волосы, и пока дети сплотились вокруг Студинского, незаметно улизнула, мысленно пообещав, что обязательно приедет сюда ещё.
Глава 11
— Что-то ты захандрила в последнее время. Смотри, надумаешь водить за нос – пожалеешь. Сильно.
Удовиченко изыскано отправил в рот небольшой кусок стейка и с наслаждением сделал глоток вина. У меня кусок в горло не лез. Каждый раз, встречаясь с этой тварью, испытывала невероятное чувство страха. Не всегда было чем порадовать. Не всё доносила по первому требованию. Многое таила, не желая подставлять Егора. Но конвейер уже рушил с места. Разрушительный механизм запустился с того момента, как стало известно о дате поставки металлолома. И чувствовало мое сердце, что именно с него всё и начнется.
— Не ломайся! — пригрозил ножом
Урод. Психованный, моральный урод. Ну почему нельзя просто получить от меня сведенья и отпустить по делам? Меня, между прочим, Студинский ждет. Вызвал к себе домой после командировки ни с того ни сего и приказал привезти договора на вывоз щебня недельной давности.
— Я уже позавтракала, — отодвинула черепаховый суп. От одного только взгляда на тарелку тошнота подступала к горлу.
— Я! Сказал! Ешь! — Тимур недовольно уставился на мою ложку, а потом медленно посмотрел в глаза, сжав губы в тонкую полоску.
Пришлось подчиниться. Лучше уж так, чем физическое насилие. Борясь с рвотными спазмами, проглотила первую ложку. Отвратительный вкус.
— Молодец, — похвалил сухо, продолжая гипнотизировать ложку. — Теперь ещё. Вот так… Как в детстве, помнишь? За папу… за брата… Ну-у-у, не притворяйся, суп отличный. Дерьмо не будет стоить таких деньжищ, верно? Где ты ещё попробуешь подобный деликатес?
— Угу, — выдавила через силу. Если открою рот – случиться беда. Долбаный гурман.
— Что там? — кивнул на кожаную папку, прихваченную с работы.
Я постаралась ответить как можно непринужденней.
— Ничего важного. Старые договора.
— Дай сюда.
— Тимур Аркадиевич, я же говорю…
Выхватил документы, едва не оторвав с пальцами, и начал остервенело листать, недовольно хмуря брови.
— Ты только посмотри, какой успешный, гаденыш. Ничего-ничего, осталось совсем немного.
Не смотря на суровый вердикт, я с робкой надеждой посмотрела на ненавистное лицо.
— Это значит… — замялась, не решаясь начать волнительную тему, — что Даня скоро будет на свободе? Вы ведь обещали.
Удовиченко вернул папку и внимательно посмотрел в ответ.
— Как только «ТехМаш» перейдет ко мне – твой обрат освободиться. Я верен данному слову. Но ты должна сделать всё возможное, чтобы Студинский на этих выходных уехал из города. Слышал, намечается съезд предпринимателей в Москве. Чем не повод.
— Да он только вернулся из деловой поездки! Кто я такая, чтобы задавать подобный темп? Тем более туда Дударев собирался.
Удовиченко резко подался ко мне, больно схватив за левое запястье. Изверг. Сжимал до тех пор, пока не увидел на глазах проступившие слёзы. Вырываться было бесполезно. Сколько таких синяков, отметок уже имелось на теле? Не счесть. Старые исчезали – на место им приходили новые. Иногда приходилось одеваться совсем не по погоде, отдавая предпочтение глухим блузкам и брючным костюмам. Каждый мой провал заканчивался мучительно. Хорошо, что сегодня встретились на людях. Черепаховый суп – мелочи по сравнению с пытками, которые могли случиться, будь мы наедине.