Испытание
Шрифт:
— Так, в дружеской беседе, — сказал Богдан, — такие дела не обходятся без психологии...
Дубенко вышел. Дождь усиливался. Он поднял воротник реглана. Струйки стекали по пальто. Резко стучали в ушах орудийные выстрелы. К ним присоединились глухие минометы. Подъехал санитарный автомобиль. На подножке стоял один из коммунистов, дежуривших в воротах.
— Хоменко привезли, Богдан Петрович, — сказал он, — подолбали немного. Генерал Трунов послал сюда. Приказал вывезти самолетом.
К Дубенко подошла девушка-медсестра, неловко козырнула.
— Принимайте раненого. А мне обратно, туда...
— Он сам может
— Раздробило руки миной. Как-то неудачно попало... Ополченец...
Девушка помогла сойти Хоменко. Он посмотрел на Дубенко. «Вот до чего произвели» — буркнул он.
— Пройдите в блиндаж, товарищ Хоменко. Сестра, помогите ему...
— Под землю не пойду. Посижу тут, — сказал Хоменко.
— Здесь небезопасно.
— На завод посмотрю. Имею право?
Девушка захлопнула двери, села рядом с шофером, и машина покатила, чавкая шинами по мокрой траве. Дождь усилился. Хоменко присел на пенек, положил руки на колени и смотрел, как набиралась на марле кровь.
— Руки мастерового помешали Адольфу, — покривившись от боли, произнес он.
Из блиндажа выскочил связной.
— Товарищ Дубенко! Просят вас!
Дубенко спустился. Рамодан говорил по телефону.
— Что там, Рамодан?
— Через пятнадцать минут, — Рамодан осмотрелся. — Где раненые?
— Там один Хоменко. — Богдан, пристраиваясь у индукторного телефонного аппарата, вынул часы и положил перед собой. — Снимай посты, Рамодан.
Последним спустился отец. Он старательно очистил в тамбуре сапоги, снял шапку и стукнул прикладом винтовки об пол. Дубенко пересчитал глазами всех. Каждый из этих людей проходил перед ним, как страница какой-то трагической книги. Двадцать пять — вместе с ним. Двадцать пять человек, которые никогда не забудут друг друга.
Отдаленный взрыв тряхнул землю. За ним последовал второй. Колыхнуло переговорную трубу, выведенную из блиндажа наружу. На пол упал кусочек земли. Рамодан снял кепку, вытер вспотевший лоб.
— Где рвали? — спросил Тарасов, наливая воды в кружку.
— Водохранилище и электростанцию.
— Включай! — громко сказал Рамодан.
— Включаю!
Дубенко ощутил в руках черный карандашик ручки индукторного аппарата. Покрутил. Прислушался. Дрогнула совсем близко земля. Свист, как будто вверху пронесся ураган огромной силы. Еще раз... и еще... несколько последовательных взрывов. Тротил и динамит, заложенные под фундаменты, взметнули в воздух труды их рук... Все сидели, склонив головы и опершись на винтовки. Пальцы, ухватив оружие, закостенели. Поднялся побледневший Дубенко. Пригнувшись, чтобы не задеть притолоку, он вышел из блиндажа.
Когда последний человек скрылся в блиндаже, Хоменко встал и пошел к заводу. Руки он держал перед собой. Если он поскользнется, будет больно. Эта мысль вошла в его сознание и не покидала даже тогда, когда он вспомнил, что время ограничено короткими минутами. Он побежал по аэродрому, разбрызгивая воду из луж, но быстро запыхался и подходил к заводу уже усталый, измотанный. Потом остановился, отдышался. Брошенный всеми кирпичный корпус завода был перед ним. Еще несколько усилий, и он попадет к себе, к тому месту, откуда его хотели увезти. К тому месту, куда приходили иногда жена и дети. Он поднял руки, на залоснившиеся колени упали несколько капель крови и покатились по голенищу. И в это время огромный конус огня и камня выпрыгнул перед ним, прокатился грохот, его швырнуло...
На месте завода, в бурно подымающемся пламени, стояли выщербленные стены. Гарь и седой пепел. Люди, вышедшие наружу, сняли шапки, повинуясь какому-то единому порыву. Капли дождя упали на их обнаженные головы. Пепел все больше и больше кружился вокруг. Первым надел шапку Дубенко и твердо сказал:
— Пошли, товарищи.
— Мы не можем найти Хоменко, — догоняя Богдана, сказал Рамодан.
— Как же так? — как бы очнувшись, спросил Дубенко и остановился. — Вы поискали вокруг?
— Тарасов слышал, как Хоменко еще тогда сказал: «А я пойду принимать смену».
Дубенко ничего не ответил и пошел. Камни и большие глыбы железобетона, отшвырнутые взрывом, попадались на пути. Поле боя! Но только не было воинов.
Вот и Хоменко. Что-то привело Дубенко именно к этому месту. Хоменко лежал, примятый к земле. Кусок швеллерной балки, пронесшийся как осколок чудовищного снаряда, рассек и придавил Хоменко. Он раскинул руки, точно пытаясь убрать их от удара.
Хоменко освободили от придавившей его балки и понесли. Вот длинная канава — следы вырытого кабеля. Силой взрыва из канавы выдуло воду. Труп положили на дно и завалили камнями — почерневшими обломками завода...
Канонада стихала. Они ускорили шаг. Прошли дубовой рощицей, оскальзываясь на намыленной глинистой дорожке. Молодые дубки шумели над их головами. На полянке, освещенной заревом, Дубенко приостановился, подсчитал всех. На всю жизнь запомнит он эту страшную дождливую ночь. Сердце окаменело. Челюсти сошлись так, что, казалось, не в силах было разжать их. Колыхались спины товарищей, освещенные блесками огня.
Автобус приткнулся у железнодорожной насыпи, вблизи виадука. Валя появилась внезапно. Она пошла рядом, и Богдан ощущал ее справа своим локтем. Она ничего не сказала ему и только, когда сели в автобус, нагнулась к нему и поправила шарф на его оголенной шее.
— Ничего, Богдан, — сказала она успокоительно, — ведь ничего другого не оставалось.
Майор Лоб встретил их у самолета.
— Всех не заберу, — заявил он, — не трамвай.
— Мы поедем на автобусе, — сказал Рамодан.
— Протолкнетесь? Дороги забиты...
— Проедем полевыми, — заявил шофер, — дороги знаю. Не полезу в кашу.
— Белана уговорите, — майор потолкал пальцем в темноту. — Если погрузить все его барахло, не оторву свою старуху.
Белан, пыхтя, втаскивал в самолет чемоданы и корзины. Жена совала швейную машину, тазы, завернутые в клеенку, одеяла и подушки.
Дубенко поднялся по трапу в самолет, и оттуда полетели чемоданы, узлы и многое из того, что успела погрузить чета Беланов.
— Партизанщина, — грозился Белан, — я ему покажу...
— Когда он успел! — возмущался Лоб, проталкиваясь в самолет. — Приказывал же не пускать — пустили. Вы с нами, Богдан Петрович?
— Я поеду на автобусе.
— Разрешите мне выполнить приказание высшего начальства, — майор вытащил бумажку, присветил фонариком-карандашом, — вот список за подписями тройки. Майор Лоб должен доставить наряду с другими Дубенко и... его жену. Майор Лоб солдат и он должен выполнять приказания начальства. Помогите там женщине, бортачи. Не хочет? Что я буду канителиться, пока меня за огузья не вытащат гусары смерти... Приказываю...