Испытания госпожи Трейт
Шрифт:
Говори, ну же! Тебе приказано с ним говорить! Ну же, Оливия, в конце-то концов! Очнись уже!
Слова не находились.
— Не смей умирать, слышишь? — прошептала я вслух то, что билось паникой в голове. — Не смей.
В этот момент держать Тони стало как будто бы легче, и чья-то рука опустилась мне на плечо и слегка встряхнула.
— Отпустите его, мэм.
— Нет! — я вцепилась в тяжелое тело еще сильнее и повторила: — Нет!
Мне было приказано держать и говорить.
— Это целители, Лив, — голос Брайана выдернул
— Оп… тимист… — теперь голос Энтони звучал не натужно, а как-то развязно. — Она… со мной…
Сжимающие мое запястье стальной хваткой пальцы и не подумали разжаться, даже когда тело переложили на носилки.
Нас запихнули в тесный целительский фургон, и где-то в стороне врачи переговаривались, обменивались сухими тревожными фразами, но это уже все проходило мимо меня. Я смотрела, как голова Тони мотается на неровностях дороги, и внутри все сжималось фантомной невыносимой болью всякий раз, когда его лицо искажала гримаса.
И я что-то говорила — теперь уже вообще не думая, я не слышала собственных слов, я понятия не имела, о чем думала моя голова. Потому что Энтони уже не отвечал, даже когда я требовала ответа. Он только смотрел неотрывно тяжелеющим взглядом, медленно уплывая куда-то, куда я категорически не готова была его отпускать!
— Давай, давай, девочка. Держи его.
— Тони. Тони, пожалуйста, посмотри на меня. Ты должен смотреть на меня, когда я тебе это скажу. Ты можешь быть сотню раз мерзавцем, но ты не имеешь никакого права игнорировать меня в такой момент. Я…
Серый взгляд окончательно закатился, голова безвольно опрокинулась на бок, а моя рука, больше никем не удерживаемая, рухнула мне на колени.
— Оливия?
Меня потрясли за плечо, и я тут же подскочила, часто моргая, и отчаянно пытаясь сфокрусировать взгляд.
— Я не сплю, не сплю!
— Ну и зря, — Брайан рухнул рядом со мной на жесткую больничную скамью и сунул мне в руки что-то отдаленно похожее на бутерброд. — Но раз не спишь, на, ешь.
— Я не…
— Свяжу, брошу в мобиль и отправлю домой.
Я поникла и без энтузиазма вгрызлась в хлеб с куском мяса и салата. Вкуса не чувствовалось, а глотать приходилось сквозь тошноту, и я бы воспротивилась, если бы взгляд карих глаз не был дивно убедительным — свяжет и отправит. Без шуток.
— Новости? — хрипло поинтересовалась я, переводя дух после очередного куска.
Шелтон отрицательно мотнул головой. Впрочем, это очевидно. Если бы были новости, он бы не еду в меня пихал.
Операция закончилась пять часов назад.
Главный целитель с красными глазами сухо сообщил, что они сделали все возможное, но…
Повреждения внутренних органов. Серьезная кровопотеря. Высокая вероятность заражения.
«Сами понимаете».
Я понимать отказывалась. Как и уходить из больницы, пока мне не скажут, что с Энтони все будет хорошо. Меня не обязательно к
Кто и почему мне чем-то вдруг стал обязан — вопрос вторичный.
К Тони никого не пускали. Даже Брайана. Сказали, что не пустили бы даже мать родную.
Что сейчас остро решается вопрос жизни и смерти, что рядом неотрывно дежурят три целителя, что им не нужны посторонние люди в палате. И потом — он все равно без сознания. И, даже в случае самого благоприятного прогноза, придет в себя не раньше, чем через несколько часов. Так что идите домой, мэм. Приведите себя в порядок, поспите…
В принципе, кроме «домой», я все сделала.
Сердобольная сестричка, обрабатывавшая мои руки — одну от ожога, вторую от Энтони — наткнувшись потом на меня в коридоре, высказала все, что думает по поводу разведенной антисанитарии, ухватила меня за шкирку, утащила в сестринскую и вытряхнула там из окровавленного тряпья, выдав взамен что-то из больничных запасов. Бесформенное и на два размера больше, но зато чистое. Еще мне выдали одеяло и ткнули в угол, где я никому не буду мешать.
В этом углу я и зависла между сном и явью, не сводя глаз с поворота, из-за которого должен был однажды показаться кто-то с вестями.
— Как твоя голова?
— На месте, — невнятно буркнула я, не потрудившись сначала проглотить.
— Сотрясения нет?
— Нет. Целитель сказал, мне повезло.
Я в общем-то была с ним согласна. Пережить лобовое столкновение, перестрелку, срыв и удар о столб и отделаться синяками, царапинами и небольшим ожогом — это правда невероятное везение. Но я с удовольствием им поделилась бы кое с кем. Давайте мне — сотрясение, а ему жизнь? С кем бы договориться?
— Кто это был, Брайан?
Мне было больно задавать этот вопрос. Я почти наверняка знала на него ответ. Это из-за меня. Из-за того, что у меня «не получилось не высовываться», из-за того, что я втянула Тони в эту историю с магическим фоном, наплевав на все угрозы.
— Наемники. Но кто их нанял — пока вопрос, — сухо отозвался Шелтон, который почти наверняка тоже сейчас терзался невыносимым чувством вины — он должен был охранять. И не справился. И неважно, что охраняемый объект сам полез под пули. Он — должен был. — Полиции удалось взять одного из нападавших. Я со своей стороны тоже поднял на уши все связи. Мы выясним, Оливия. Обязательно.
Возможно, если бы Фло уже сказала ему о ребенке, я бы постаралась его немножко утешить. Но я пока что еще не знала, как я отношусь к Брайану Шелтону, потому оставила утешения при себе.
Дальше мы сидели молча. Бутерброд закончился. Теперь хотелось пить, но не было сил отправиться на поиски воды.
— Я пойду узнаю, нет ли новостей, — Брайан принялся подниматься и тут к нам приблизилась фигура в белом халате.
— Госпожа Трейт?
— Д-да, — запнувшись, я мгновенно подскочила с места.