Исследование авторитарной личности

Адорно Теодор В.

Здесь нет логической связи между аргументами и тем фактом, что человек придерживается позитивного христианства. Посредством такой софистики его последующие высказывания обнажают аспект неискренности традиционной религии, который так легко приводит к коварному пренебрежению официально признанными ценностями. M118 продолжает:

...

Я верю в силу молитвы, даже если она состоит только в том, чтобы удовлетворить молящегося. Я не знаю, есть ли прямая связь, но молитва помогает человеку, и я за это. Это также возможность самосозерцания, возможность остановиться и поразмышлять о себе8.

Признание религии

с позиции целесообразности является, вероятно, в меньшей степени выражением желаний и потребностей индивидуума, чем его уверенность в том, что религия хороша для тех, кого она способна удовлетворить, то есть может быть использована для манипулирования. Рекомендуя религию другим, человек с легкостью становится ее «защитником», не ощущая потребности идентифицироваться с ней. Циничная теория европейских политиков девятнадцатого века о том, что религия – это лекарство для масс, кажется в известной мере демократичной. Ее разделяет большая часть этих самых масс, которые все же для себя, как для личностей, втайне делают оговорки. Подобным оценкам религии соответствует зачастую принятая в национал-социалистской Германии привычка говорить о партии в третьем лице множественного числа (они) и, таким образом, в частной жизни отделять себя от господствующей идеологии. Фашистская личность, по-видимому, только тогда может справиться с жизнью, если она расщепляется на разные уровни, некоторые из них подчинены официальной доктрине, но другие, наследие старого сверх-Я, способствуют сохранению внутреннего равновесия и своей индивидуальности. Такие расщепления Я проявляются в неконтролируемых ассоциациях наивных и необразованных людей, как, например, у М629, мужчины со средними показателями, приговоренного к пожизненному заключению в тюрьме Сан-Квентин. Он высказывает поразительную мысль:

...

Лично я думаю, что у меня есть религия, которая, насколько я знаю, еще ни в одной книге не была изложена. Я считаю, что религия имеет ценность для людей, которые в это верят. Я думаю, что те, кто ею пользуется, употребляют ее как средство ухода от реальности.

Этот человек провел девятнадцать месяцев в камере смертников, так что отсутствие логики, с которым он делает из религии успокоительное средство, объясняется этим обстоятельством без дальнейшей психологической интерпретации.

Даже люди с более развитым интеллектом бывают подвержены этому конфликту. Примером служит 5059 , женщина с умеренно высокими показателями, отвергающая атеизм, поскольку «атеистические похороны слишком бездушны». Она категорически отрицает всякие противоречия между наукой и религией и называет подобные идеи «злонамеренными выдумками». По-видимому, она проецирует свое недовольство конфликтом на тех, кто о нем говорит. Это похоже на мышление национал-социалистов, которые возлагают ответственность за социальные просчеты на критиков общественного строя.

Люди без предубеждений также часто признают религию не за присущую ей истину, а потому что видят в ней средство для достижения целей. Примером такого «практического» восприятия религии является F126. Она изучает журналистику, и у нее были очень низкие показатели по шкалам А-S и Е. Вот отрывок из ее интервью:

...

Родственники посещали церковь только от случая к случаю. Она сама ходит редко, но все же у нее большое уважение к религии, и она считает, что религия могла бы развиться в нечто, что дало бы людям недостающее доверие и взаимопонимание. «Я не знаю, чего еще должны придерживаться люди, какой жизненной цели. Кажется, им нужно что-то, во что нужно верить. Я думаю, некоторые любят своих ближних и без религии, но не очень многие».

Эти высказывания в какой-то степени напоминают уже описанные выше, но все же у

нас сложилось впечатление, что такое «практическое» отношение к религии у людей с низкими показателями N обычно отличается от восприятия людей с высокими показателями Н по содержанию и по контексту. А именно, эта молодая женщина считает, что религия – это хорошо для людей, она дает им «что-то, чего они могут придерживаться», однако она должна служить гуманным и идеальным целям – «способствовать взаимопониманию» – а не просто преуспеянию в жизни и делах. Как предубежденные, так и не склонные к предрассудкам предполагают, что религия способствует душевному здоровью. Очень характерно, что с высокими показателями Н приписывают религию другим, более слабым и ущербным, сами же обращаются к ней только во время острых внешних кризисов; в то же время лица с низкими показателями N склонны видеть в религии более глубокую внутреннюю структуру, средство для борьбы с ненавистью, страхом, решения внутренних конфликтов и т. п. Мы почти никогда не встречали такого N, который воспринимал бы религию, главным образом, с внешнепрактической точки зрения, как средство достичь успеха, положения и власти или только для того, чтобы соответствовать традиционным ценностям.

2. Вера в бога, но не в бессмертие

Нейтрализация религии идет рука об руку с ее расщеплением. Точно так же, как подчеркивание практического использования религии непрерывно подвергается процессу отбора и приспособления. Материалы интервью свидетельствуют, что стремление к избирательной вере является отличительной чертой предубежденных респондентов. Почти без исключения они все верят в Бога, но не в бессмертие. Приведем два примера. Интервьюер пишет о 5009, верующем баптисте:

...

он считает себя глубоко религиозным, верит в Бога, но, будучи образованным человеком, иногда сомневается в жизни после смерти.

А вот что написано про 5002 :

...

по-прежнему является «христианином», верит в Бога, хотел бы верить в жизнь после смерти, но сомневается и думает, что подлинное религиозное возрождение или новый религиозный миф принесет в мир добро.

Особенно распространены заявления о том, что респонденты считают себя людьми религиозными, приверженцами церкви, но несогласными с ее «некоторыми учениями», связанными иногда с чудесами, а иногда с бессмертием. Этот взгляд соответствует той важной глубинной структуре, элементы которой мы установили с помощью психологического анализа. Абстрактная идея Бога сформировалась на основе идеи отца, в то время как общая деструктивность осознавалась как реакция, отвергавшая надежду личности, выразившуюся догмой бессмертия. Респондентам, придерживающимся такой точки зрения, нужен Бог как выражение абсолютной власти, которой они могут поклоняться, но индивидуальное должно исчезнуть полностью.

Понятие Бога, на котором основан этот образ мыслей, – это понятие абсолютного наказания. Поэтому неудивительно, что религиозные чувства этого типа очень характерны для Н, отбывающих срок наказания в тюрьме.

М627, осужденный на пожизненное заключение за изнасилование, «имеет проблемы с религией» и не верит, что «должен быть определенный способ богослужения». Но он верит, невзирая на оттенок религиозного бунтарства,

...

что у каждого человека должен быть свой путь богослужения, если он верит в силу, которая выше человека.

Эта сила имеет форму внешней власти, но остается совершенно абстрактным, чисто проективным представлением о власти как таковой.