Истина в деталях

Болдт Р. С.

Ее глаза ищут мое лицо.

— Ты позволишь мне посмотреть на тебя, а потом… — она прерывается, как будто не уверена, что я соглашусь.

Как будто я могу отказать этой женщине.

— Поцелуй меня, и я позволю.

Уголки ее глаз морщатся, как будто я ее позабавил. Медленно она опускает свой рот, и я задерживаю дыхание, пока наши губы не встречаются. Как только они соединяются, я запускаю руки в ее волосы и крепко сжимаю шелковистые пряди, когда ее язык ныряет внутрь. Господи

Боже, я не могу насытиться этой женщиной.

Когда она разрывает поцелуй и отстраняется, я стону в знак протеста. Она откидывается на подушки и выжидающе смотрит на меня.

— Скажи мне, когда ты соберешься кончить.

Мои движения беспорядочны, когда я опираюсь на ряд подушек рядом с ней. Всего несколько футов разделяют нас на этой калифорнийской кровати, но кажется, что это мили.

Я сжимаю свой ноющий член, не отрывая от нее глаз. Когда провожу большим пальцем по головке и размазываю влагу на ней, ее губы раздвигаются в дрожащем дыхании.

— Тебе это нравится, профессор?

— Да, — вздыхает она. Ее глаза на секунду поднимаются к моим, а затем возвращаются к наблюдению за тем, как я глажу свой член.

Я сжимаю в кулак основание, затем двигаюсь вверх. Когда ее язык высовывается, чтобы смочить губы, из моего горла вырывается стон, и мои бедра дергаются.

— Черт возьми, профессор. Ты пытаешься меня убить? Я подумал о том, что твой язык может облизать меня. — Я медленно провожу ладонью вверх и вниз по своему члену, проводя большим пальцем по толстой вене, идущей по всей его длине. — Я хочу, чтобы ты лизала его.

Ее глаза наполняются похотью, и она двигает рукой, проводя пальцами по соску.

Покалывание в моих яйцах говорит о том, что, как бы мне ни хотелось сдержаться и продлить происходящее, этого не произойдет. Спина выгибается дугой, член увеличивается в моей хватке, нарастающее давление в яйцах вырывает стон из глубины горла. Ее имя вырывается с хрипом.

— Оливия… черт.

Она приподнимается и придвигается ближе — так близко, что ее горячее дыхание касается моей верхней части бедра.

— Ты готов ко мне?

Рука двигается быстрее, мои бедра качаются, потому что я сейчас чертовски близок.

— Я собираюсь сильно кончить для тебя, детка.

Не прошло и доли секунды после того, как я это сказал, как она накрывает мой член своим ртом, всасывая его так, что у меня перед глазами появляются звезды. Мои бедра качаются, и я борюсь с желанием наброситься на ее волосы и трахнуть ее лицо. Она делает языком именно то, что я хочу, проводит им по всей длине выступающей вены. Когда она обводит языком выпуклую головку, прежде чем снова ввести меня глубоко, мои бедра дико вздрагивают, и я выплескиваю свою разрядку в ее горячий, влажный рот.

Упирая руки в бока, я зажмуриваю глаза. Моя

грудь вздымается, словно я пробежал чертов марафон, а она глотает каждую унцию, которую я ей даю. Когда я смотрю вниз и вижу, что она наблюдает за мной, мой член снова дергается, и она медленно отрывает от меня свои губы.

Сейчас я совершенно обессиленный и чертовски одуревший, и не могу оторвать от нее глаз. Она откидывается на спинку кровати, глядя на меня с уникальной смесью застенчивости и женского удовлетворения.

— Тебе понравилось делать это? — какая-то часть меня должна спросить, чтобы убедиться, что она хочет этого и не чувствует, что я ее к этому принуждаю.

Она изучает меня какое-то мгновение.

— Для тебя — да.

Этот ответ, и то, как она его произносит, заставляет меня почувствовать, что я могу покорить весь мир, если она будет рядом со мной.

Это несбыточная мечта — думать, что она может быть со мной, если мне удастся выйти из этой ситуации невредимым, но это моя чертова несбыточная мечта.

И я буду держаться за нее до последнего вздоха.

Тридцать седьмая глава

Оливия

Когда я медленно просыпаюсь на следующее утро, на меня обрушивается множество чувств.

Мое тело болит, но в приятной, почти пресыщенной манере. Я сыта, как будто отведала пять блюд из всех моих любимых продуктов. Чувство удовлетворения от близости, в которой я смогла принять участие без страха и воспоминаний.

День рождения заканчивается тем, что я засыпаю, свернувшись калачиком рядом с Нико, после того как испытала самый горячий оргазм в своей жизни и стала свидетелем его собственного.

Теперь, проснувшись в футболке, которую он мне одолжил, на которой остается его запах, несмотря на то, что она свежевыстиранная, я открываю глаза, и лицо мгновенно расплывается в улыбке. Тяжелая татуированная рука обхватывает меня спереди, и я лежу на боку, прижавшись к его теплому твердому телу.

Его дыхание ровное, почти неслышное. Воспользовавшись тем, что он спит, я легонько провожу кончиками пальцев по вихрям чернил, нанесенных на его руки. Вид его длинных, тонких пальцев заставляет меня вспомнить, как он гладил себя прошлой ночью.

Этот сложный и интригующий мужчина позволяет мне делать все по-своему. Он не давит на меня, в отличие от мужчин в моем прошлом. Возможно, отчасти это объясняется тем, что Нико знает о том, что со мной случилось. Он понимает мою нетерпимость к близости, особенно когда я не контролирую ситуацию. Он позволяет мне полностью взять бразды правления в свои руки.

Ни один из мужчин, с которыми я встречалась, не позволял мне взять все в свои руки. Они были неспособны дать мне время, чтобы приспособиться к тому уровню близости, который меня устраивал.