Истина в деталях

Болдт Р. С.

Нико падает на пол, из раны на плече хлещет кровь, он сжимает грудь, и кровь вытекает у него между пальцев. Его глаза встречаются с моими, и на долю секунды в их глубине появляются, клянусь, следы сожаления. Из уголка его рта вытекает красная струйка, и когда его глаза становятся пустыми, меня охватывает холод. Кажется, что жизнь вытекает из его взгляда, прежде чем его глаза закрываются в болезненном содрогании, от которого тонна свинца падает на дно моего желудка.

Этого не может быть!

— Нико. —

Громкие выстрелы делают мой всхлипывающий крик его имени неслышным. Мои барабанные перепонки протестуют, когда назойливый звон перекрывает все остальное.

Голиаф действует как одержимый: он стреляет в Хосе и попадает ему во вторую ногу, а следующая пуля пробивает стопу мужчины. Оружие Хосе падает на бетонный пол, он корчится от боли, из ран сочится кровь.

— Черт побери! Опустите оружие! — кричу я. Черт возьми, где они?!

Краем глаза я вижу, как Голиаф делает несколько шагов к Хосе и пинает его пистолет, отчего тот скользит по бетону, оставаясь вне пределов досягаемости. Ударяя его сапогом в пах, он лишает его запасного оружия, спрятанного в кобуре на лодыжке раненой ноги.

Хватая пистолет, я окидываю Джоанну мрачным взглядом.

— Ложись на живот. Живо. Руки за голову.

Я не ожидаю, что она прислушается к моему приказу. Мое прикрытие уже должно было быть здесь, и я могу только надеяться, что тот двуличный ублюдок, который меня подставил — тот, чьи мозги разбросаны по недостроенному бетонному полу, не испортил мне все дело.

К счастью, я — та самая женщина, которая уже сталкивалась с трудностями и выжила.

Покровительственная улыбка кривит губы Джоанны.

— Дорогая. Ты знаешь, как это должно работать.

— О, я знаю, как это будет работать. — Я смотрю на нее непоколебимыми глазами, и ее улыбка гаснет, а взгляд становится жестче.

— Вспомни, что случилось с твоим отцом. — Она выдавливает слова сквозь стиснутые зубы, глаза пылают гневом.

— Ты убила его. — Я бросаю короткий взгляд в сторону Нико. — Но я не позволю тебе забрать больше жизней. — Голиаф подходит ближе и встает в нескольких футах от меня, его пистолет нацелен на нее.

Джоанна надувает губы.

— Как жаль, что мне приходится пачкать руки.

Она достает из-за спины маленький пистолет, и время замедляется до скорости улитки. Я стреляю, и сила пули отбрасывает ее назад, ее ноги подгибаются под ней, а чуть ниже ключицы расцветает красное пятно. Опустившись на бетон, она прижимает руку к ране, но оружие не выпускает.

— Опусти. Свой. Пистолет. — Я произношу слова отрывисто, так как во мне бурлит адреналин.

Ее глаза прищуриваются от безудержного гнева, рот непривлекательно кривится. Она поднимает оружие, на ее губах появляется усмешка.

— Ты такая же, как твой отец.

Прежде чем она успевает нажать на курок, раздается

еще один выстрел, попавший ей в бицепс. Я перевожу взгляд в ту сторону, откуда раздается выстрел, и вижу, что Голиаф смотрит на нее. Он стоит наготове, несмотря на то, что она роняет оружие, чтобы схватиться за руку.

Черт. Судорожно переводя взгляд с него на Джоанну, на Хосе, я выбиваю у нее из рук пистолет и приказываю Голиафу,

— Опусти оружие! — его глаза сталкиваются с моими, он выглядит растерянным, между его бровями пролегает глубокая складка.

Где моя гребаная подмога?!

В воздухе витает едкий запах пороха. Тело Нико слишком неподвижно, под ним красная лужа. Меня охватывает почти невыносимая боль от желания подойти к нему. Сжать его голову в своих руках и рассказать ему правду. Дать ему понять, что все, что у нас было, не было ложью.

Сказать ему, что я люблю его.

Сжимая челюсти, я чувствую ярость, смешанную с болью из-за несправедливости, что обрела любовь, чтобы потерять ее самым ужасным образом. И хотя Голиаф заслуживает обвинения за свою преступную деятельность, он не совсем плохой парень в этом сценарии. В конце концов, мы с ним в одной команде, когда речь идет о Джоанне.

Он только что потерял своего босса. Своего друга. Мои слова мягкие, но настоятельные, а прицел пистолета не дрожит.

— Опусти пистолет, Рэйф. — Он заметно колеблется, но, видимо, видит что-то в моих глазах, потому что медленно опускает оружие.

— ФБР! Опустите оружие!

Меня пронзает дрожь облегчения. Чертовски вовремя появилась кавалерия.

Вдруг раздается мужской голос.

— Райт?! — и я с облегчением вздыхаю, услышав знакомый голос моего коллеги.

Голиаф, Джоанна и Хосе мгновенно оказываются в окружении людей в пуленепробиваемом снаряжении, на котором крупными жирными буквами было написано, что они из ФБР.

— Нам нужен медик! — кричу я, засовывая пистолет в кобуру.

Я уже собираюсь броситься к лежащему на земле Нико, отчаянно пытаясь проверить, есть ли у него пульс, как вдруг раздается незнакомый мужской голос, резким звуком возвышающийся над какофонией происходящего.

— Где здесь, блядь, главный агент?!

Шестидесятая глава

Оливия

Я стою под дверью конференц-зала, прислушиваясь к резкому разговору внутри.

— Ты провалил нашу операцию, позволив ей войти с оружием наперевес! Она хоть понимает, сколько сил и лет было потрачено на это? — обвинения мужчины гулко отдаются по всему офису. — А ваш второй парень погиб, потому что был чертовым предателем Бюро!

Следующий громовой голос принадлежит Томасино, моему супервайзеру, специальному агенту.