Истина. Осень в Сокольниках. Место преступления - Москва
Шрифт:
– Для хорошего гостя найдем.
– Тогда, значит, и шампанское.
Буфетчик ушел, у входа в подсобку оглянулся еще раз.
Через несколько минут он принес запотевшую бутылку и большую пиалу мантов.
– Шашлык жарят, уважаемый.
– Шампанского со мной. – Филин гостеприимно повел рукой.
– Спасибо, дорогой, в жару только чай помогает.
– Это кому как. – Филин залпом выпил фужер.
Когда он доедал шашлык, буфетчик вновь подошел к нему:
– Скажи, уважаемый,
– Нет. – Филин достал деньги, не спрашивая счета, положил на стол сотню. – Не продаю, дорогой, у нас в Ростове поднимаешь руку, три машины остановятся.
– Сравнил, чужая машина и своя. – Буфетчик махнул рукой.
– Скажи, дорогой, где у тебя туалет?
– Местные домой бегут.
– До Ростова, боюсь, не добегу.
Буфетчик захохотал, хлопнул его по ладони:
– Молодец… До Ростова… – повторил он и опять засмеялся. – Пошли.
За буфетом была дверь в подсобку. Кухня, чулан, винные ящики у стены.
Опять дверь. Двор.
– Иди, уважаемый. – Буфетчик показал на деревянный домик в углу.
Филин пошел к нему и увидел еще один сарай. Деревянный, убогий, из которого человек в грязном фартуке нес продукты.
Войдя в сортир, Филин еще раз внимательно оглядел двор.
Ворота крепкие. Тяжелые засовы, по гребню забора колючка.
– Зона, – усмехнулся Филин и вышел во двор.
И опять во дворе Арташеса накрыт стол. Звенит рукодельный арык, падает вода в озерцо-бассейн. На ковре у низенького стола полулежал Филин. Нет на лице усов, да и татуировка с руки смыта. Снял он дурацкую фирменную рубашку, брюки итальянские.
На нем шелковая безрукавка, тонкой песочной чесучи брюки и, конечно, лакированные белые мокасины с дырочками. Ничего покупного, все сработано на заказ, строго по размеру, последними представителями вымирающего клана закройщиков и сапожников-модельеров.
– Арташес, – Филин разбавил портвейн ледяным боржоми, – «Волга» нужна.
– Какая, дорогой?
– Для фраеров, двухцветная, с затемненными стеклами, молдингами никелированными, с колпаками затейливыми.
– Будет.
– Номера одесские нужны.
– Будут.
– Форму торгового флота для ребят.
– Сделаем. Что еще?
– Пока ничего. Думаю, людей надо готовить к завтрашнему вечеру.
– Скажи… – Арташес налил себе шампанского. – Неужели придумал?
– Пока первый вариант.
– Когда начинаем?
– Завтра к закрытию.
В сад вошел один из людей Арташеса.
– Повар и его помощник уходят в восемь.
Веселая компания поднялась в чайхану. Серый и Саша Летчик в летней песочной форме моряков загранплавания.
Очень хорошо смотрелись Серый и Саша в песочных с короткими рукавами рубашках с черными погонами и золотом нашивок на них.
Буфетчик уже закрывал чайхану. Он уносил в подсобку пиалы, пачки чая с витрины, посуду.
Серый подошел к нему и улыбнулся:
– Добрый вечер.
– Здравствуй, дорогой.
Буфетчик внимательно оглядел двух моряков, «Волгу».
– Издалека?
– Из Одессы, в отпуск. Продай, дорогой, ящик шампанского. Надо к друзьям на помолвку по-людски приехать.
– Нельзя, дорогой, нельзя, – огорченно развел руками буфетчик. – Знаешь, торгинспектор, милиционер, каждый ко мне лезет.
– Ты пойми, друг, нам без… Никаких денег не пожалеем.
Буфетчик внимательно оглядел двух морячков. Все заметил: и серебряные браслеты на правой руке, и часы дорогие, и мокасины.
Зажиточные ребята. Да и машина у них.
– Только для тебя, дорогой. – Буфетчик вздохнул. – Мне этот ящик в тысячу обходится.
Серый спокойно опустил руку в карман, вынул пачку денег.
И тут буфетчик увидел доллары.
– Сорок долларов дашь?
– Тридцать, – твердо ответил Серый и отсчитал три десятки.
– Давай. – Буфетчик взял деньги, сунул в карман рубашки. – Пошли.
– Дима, – позвал Сашу Летчика Серый.
Они вошли в подсобку. И сразу же из дверей кухни выглянул здоровенный узбек, жующий на ходу.
Буфетчик что-то сказал ему. Тот улыбнулся и скрылся.
Буфетчик достал ключи, открыл кладовку.
– Помоги, дорогой. – Он потянулся за ящиком.
И тут Серый выпустил ему в лицо струю газа из баллончика.
Буфетчик взмахнул руками, икнул и начал медленно оседать.
Серый и Летчик подхватили его, связали руки, ноги, заклеили ему рот пластырем и положили на пол в кладовке.
Прежде чем уйти, Серый вытащил из кармана три зеленые десятки.
– Зови, – скомандовал он.
Саша открыл дверь, и в подсобку вошли четверо. Двое с автоматами, у двух других были обрезы.
– Начнем. – Серый осторожно заглянул на кухню.
Два здоровенных охранника-узбека жадно ели шашлык.
Они опомниться не успели, как их окружили вооруженные люди.
Их связали, заклеили рты и тоже отволокли в кладовку.
Двери ее Серый запер сам, а ключ выбросил в окно.
Залаял, захрипел на улице кобель. И вдруг взвизгнул и затих.
Вспыхнул автоген. Голубое пламя резануло по двери.
Через несколько минут рафик и две «Волги» неслись в сторону Ташкента.
Сергей Третьяков вышел из машины на улице Москвина. Он не стал заезжать во двор, оставил машину напротив кафе.