Истина
Шрифт:
И снова аэропорт. Машина. Дежурный старшина при входе в управление. Знакомый кабинет.
Олег только успел повесить китель в шкаф, как появился довольный Леня Сытин и положил на стол фоторобот.
С глянцевой бумаги на Наумова глядело лицо в кепке, больших темных очках, с прямым носом, поджатыми губами, усами, чуть опущенными книзу, массивным подбородком. Нет. Никаких ассоциаций не вызывало у него это лицо, в муках рожденное в свидетельской памяти. Никаких.
— Хорош, ничего не скажешь! Никитину показывал?
Леня кивнул.
— Ну и что?
— Сказал —
И Наумов понял задумку полковника. Это же был ход. Пусть несколько прямолинейный, но ход. Вполне возможно, что убийца увидит объявление о розыске. Начнет нервничать. А следовательно, совершит ошибку.
— Когда повесят фотографию?
— Обещают к завтрашнему утру.
— Я по дороге в дежурную часть заходил. Вот вам сообщение:
"Москва ГУВД Мособлисполкома
УУР Наумову.
Сичкарь работает в такси. ОУР ГОВД Петропавловска обещал поддержку. ОУРУВД Гродно Масельский".
— Боря, — Олег подошел к Прохорову, — возьми машину, слетай к Архипову, покажи это сооружение. А потом в прокуратуру, передай следователю материалы по Гродно.
Он протянул ему фотографию.
Олег посмотрел на календарь. До приезда Лены осталось два дня. Не успеет он вернуться из Казахстана, не успеет.
— Слушай, Боря, я завтра улечу. Сколько пробуду в Петропавловске, неизвестно, а через два дня Лена прилетит.
— Ты номер рейса знаешь?
— Она должна позвонить завтра.
— Вот и прекрасно, — обрадовался Прохоров, — я сегодня домой смотаюсь, а завтра опять у тебя на боевое дежурство.
— Спасибо.
— В данной ситуации такое положение устраивает обе стороны, — многозначительно провозгласил Прохоров и поехал на сорок второй километр, на дачу к генералу Архипову, а затем в прокуратуру.
Оставшись один, Олег вновь мысленно возвращался к разговору со Стахурским, потом взял его объяснение, перечитал. Жаль, что он, как и Бурмин, не расспросил старика подробнее о времени оккупации. Бурмину были нужны детали, а ему тем более. Например, что это за фирма «Гильген», почему там должны были работать только служащие полиции? Да и что это за организация — Русская вспомогательная полиция? Конечно, Олег знал слово «полицай». Оно, как каинова печать, стояло на всех тех, кто изменил Родине. Но он воспринимал это слово чисто эмоционально. А для разговора с Сичкарем необходимо знать организацию этой службы, требования, которые предъявили оккупационные власти к поступающим на работу, ее функции.
А зачем он ломится в открытую дверь? Живет же в Москве чудный человек Сергей Петрович Брозуль. Он же просил звонить, обещая любую помощь.
Олег полистал записи, нашел нужный телефон, он начинался с цифр 292 — значит, Сергей Петрович живет где-то рядом.
Олег набрал номер. Мужской голос ответил сразу, словно ждал звонка.
— Да?
— Сергей Петрович?
— Да.
— Добрый вечер, вас майор милиции Наумов Олег Сергеевич беспокоит.
— Слушаю вас, Олег Сергеевич.
— Сергей Петрович, я хочу воспользоваться вашим любезным предложением и напроситься к вам в гости для консультации.
— Жду. Прекрасно, что зайдете именно сейчас, у меня два моих друга, вы их наблюдали на похоронах. Мой адрес — проезд Художественного театра, дом 2, квартира 7. Жду.
— Буду через пятнадцать минут.
Олег уже подошел к двери, как в спину зазвонил, словно выстрелил, телефон.
— Наумов.
— Олег, это Минаев.
Наумов узнал голос начальника уголовного розыска из Химок.
— Ты чего, Вася?
— Олег, тебе к нам приехать надо.
— Зачем, родной? У тебя день рождения?
— Да я не шучу. Сычев пришел.
— Валентин, что ли? Напои его чаем, Вася.
— Олег, дело очень серьезное. Ты знаешь, я бы не стал тебя беспокоить по пустякам. Он хочет говорить только с тобой.
Наумов посмотрел на часы. Вот же прыжки и гримасы жизни.
— Присылай машину через час пятнадцать к Центральному телеграфу.
— Будет.
Олег положил трубку, запер кабинет. Вот же странный до чего человек этот, Валька Сычев. Несколько лет назад Наумов брал его за разбойное нападение, работал с ним трудно, долго, но увидел главное: не все еще для парня потеряно.
А через года два получил из колонии письмо, в котором Сычев просил помочь его престарелой матери.
С письмом этим Олег пошел к начальнику политотдела. Полковник Шишканов прочел, подумал и сказал:
— Надо помочь. Кто знает, возможно, и вернем его людям.
Полковник позвонил в райком партии, попросил принять Наумова.
Секретарь райкома — милая, совсем молодая женщина выслушала Олега и спросила:
— А вы кем Сычеву приходитесь?
— Я его арестовывал.
Она долго, внимательно смотрела на Олега, потом подняла трубку телефона, позвонила в горкомхоз, и вопрос был немедленно решен.
Прощаясь, она улыбнулась:
— Ко мне со всякими просьбами приходили, но с такой… Я думаю, что вы правильно сделали. Воспитание добротой — очень сильное средство. Теперь буду следить за судьбой этого человека.
А полтора года назад Валька Сычев утром дождался Олега у входа в управление.
— Все, начальник, старому крышка. Устраивай на работу.
Олег устроил. Сычев хорошо работал, не пил, женился. Звонил Олегу регулярно, рассказывал новости. И вот надо же.
Только подходя к дому Брозуля, Олег вспомнил, что забыл снять оружие. Тяжелая кобура покровительственно похлопывала его по боку. Замотался он и совсем забыл о пистолете. Но ничего, идет в дом к старому солдату.
Брозуль открыл ему дверь, улыбнулся гостеприимно.
— Проходите, Олег Сергеевич, проходите.
Был он в сером нарядном костюме, с наградными колодками на пиджаке. Он мельком, но понимающе глянул на китель Наумова. И, видимо, остался доволен. Разбирался старый солдат в государственных отличиях. Разбирался.
— А у меня друзья. Лунев и Субботин. Вы их на кладбище видели. У нас сегодня день несколько необычный. Сорок лет назад мы случайно встретились. Не поверите. В магазине, карточки совместно отоваривали. Оказалось, в одном районе живем. С тех пор, кроме официальных праздников, мы и нашу встречу отмечаем.