Истинная для Грифона

Найт Алекс

Настя вздрогнула, когда он коснулся ее ладони кончиками пальцев, мягко убрал ее дрожащую ладонь от щеки. Настя боялась его. Ее эмоции ощущались почти явственно, оседая тяжелым грузом на сердце.

— Тебе не оказали помощь? У тебя останутся шрамы.

— И пусть, — Настя нервно передернула плечами, отводя взгляд. — Вам-то какая разница? Или не нравится, что личная игрушка потеряла товарный вид? — Настя дерзко вскинулась, хотя в глубине зеленых глаз затаился страх.

— Ты не игрушка, Настя, — с горечью в голосе возразил Виттор, еще приблизившись к девушке, кончиками

пальцев очерчивая раны на щеке его истинной пары, не прикасаясь, лишь ведя линию, чтобы не причинить ей еще больше боли. — Ничего не изменилось. Для меня ты всегда красивая и желанная, — прошептал он, наблюдая за тем, как расширяются глаза Насти, а в уголках глаз появляются слезы.

Виттор присел перед ней на колени, притянул изумленную девушку к себе, прижавшись щекой к ее животу. Раньше бы он посчитал унизительным встать перед человеком на колени, а сейчас считал это правильным, учитывая, сколько зла он ей причинил. Виттор глубоко вдохнул аромат его пары. Казалось, за эту неделю ее запах изменился. Стал мягче…роднее.

— Мне очень жаль, Настя. Я жалею о том, как обходился с тобой, о каждом резком слове, — Виттор чуть отстранился, чтобы смотреть в изумленные глаза Насти. С ее ресниц сорвалась слеза, упав на его щеку.

— Я не верю, — дрожащим голосом прошептала она. Груз на сердце Виттора, казалось, стал еще тяжелее, ведь она имела право не доверять ему.

— В лесу на нас напали, чуть не убили. — Настя тихо ахнула, прикрыв рот ладонью. — Я был уверен, что погибну. И знаешь, думал только о тебе.

Виттор улыбнулся, грустно, с горечью во взгляде. Если бы он сразу отнесся к ней как к паре, как к равной. Но когда он общался с людьми на равных? Вот и он отнесся к ней так, как привык. Злился на нее за то, что изменить невозможно. Думал о своем долге перед родом, перед провинцией, совсем не беря в расчет желания Насти и свои. Да что уж говорить, он даже не допустил мысли спросить, чего желает она.

— Я хочу все изменить, — уже твердо заявил он. — Хочу добиться твоего прощения.

Она замотала головой, смаргивая слезы с глаз и тихо всхлипывая, тяжело дышала, бессмысленно пытаясь унять поток слез.

— Я не хочу, — прошептала, наконец она. А сердце Виттора, казалось, в этот момент остановилось. — Я не хочу оставаться здесь, не хочу быть с тобой, не хочу ребенка от тебя.

На последних словах силы ее будто покинули. Виттор поддержал ее, не давая упасть, прижал к себе. Он шептал ее слова успокоения, гладил волосы, пока Настя тихо плакала в его объятиях, прижималась к нему словно в поисках тепла, забыв о словах, что только говорила.

— Я все исправлю, — шептал он, мягко касаясь ее волос губами. Но почему-то на душе было неспокойно, словно в ожидании беды.

Глава 25

Виттор Дрейсон.

— Вит Дрейсон, — донесся до него голос. Виттор поднялся, нехотя выпустив встрепенувшуюся Настю из объятий. Она отвернулась от него, отирая щеки, словно стыдясь своих слез.

— Да? — Виттор в раздражении обернулся к выходу из вольера, где показался один из его слуг.

— Посланник

короля просит вас. — Слуга стушевался, отведя взгляд и от Насти, и от него, поняв, что заявился не вовремя.

— Я сейчас подойду, — коротко ответил Виттор, вновь поворачиваясь к Насте. — Пойдем в дом.

— Не хочу.

Виттор молча подавил волну раздражения. Он не привык, что ему перечат. Но пора признать, что Насте он готов спустить многое и даже больше. Если не хочет уходить с ним, пусть остается в псарне. Тем более ей нравится играть с котятами.

— Ты уверена? — все же спросил он. — Может, проведешь время в библиотеке? Я постараюсь освободить как можно раньше. Мы поговорим.

— Да, я хочу остаться, — ответила она, так и не повернувшись к Виттору.

— Хорошо. — Виттор подступил к ней ближе. Положив ладони на ее плечи, коснулся губами ее макушки. После чего отправился выяснять, что еще Антею понадобилось от него.

Посланник короля передал Виттору конверт, после чего отбыл. Уже в своих покоях Виттор распечатал конверт, обнаружив внутри артефакт телепорта. И краткое письмо от Антея, где тот сообщал о своих беспокойствах по поводу покушения на сюзеренов. Потому им и были отправлены артефакты, чтобы была возможность сбежать в случае крайней необходимости. Виттор отнесся к беспокойству короля серьезно. Ведь чуть не погиб недавно.

Больше всего на свете хотелось уединиться с Настей, поговорить, добиться от нее хотя бы скупой улыбки. Его беспокоило ее состояние. Казалось, она сильнее похудела, да и выглядела бледнее обычного. Еще и шрамы оставила. Он подумал, на зло ему. Но здесь скорее что-то другое. Виттор утвердился в своих намерениях снять печать греха, чтобы Настя чувствовала себя свободнее. Но как ей сообщить о том, что он еще наложил на нее блок? А вдруг она уже знает? Он ведь не ограничивал ее ни в чтении, ни в общении. Вдруг, она уйдет от него, как только он снимет печать? Он уже не может без нее, зависим, как от сильнейшего дурмана. И, кажется, он ее любит. Как еще объяснить желание узнать ее лучше, слушать ее голос, смех?

Пришлось вспомнить, что в первую очередь он — сюзерен, глава рода. Ему нужно сосредоточиться на приеме. Быстро приняв душ, он переоделся в парадный костюм. На этот раз к небольшому арсеналу артефактов прибавился артефакт телепорта, присланный Антеем. Предстоял прием, а Виттору казалось, что он уже смертельно устал.

Выйдя в гостиную, он обнаружил в ней Кристона. Друг восседал в кресле, закинув ноги на подлокотники.

— Где тебя носит? — спросил Кристон, отпивая из бокала что-то явно очень крепкое.

Кристон раздраженно смахнул с лица прядь длинных пепельных волос. Он уже второй год поддерживал спор о том, что продержится без стрижки больше кого-то. С кем заключен спор Виттору выяснить не удалось, как и о выяснить причины спора. Но момента срыва Кристона он ждал с воодушевлением и нетерпением, ведь по условиям спора волосы разрешалось подбирать заколками и косами только при ванных процедурах.

Виттор подошел к Кристону, развалился в соседнем кресле, подхватив бокал, наполненный уже для него.