Истинная (не) для президента
Шрифт:
Какая-то женщина подошла ко мне, посмотрела в лицо.
– Это ведь вы?
Я отвернулась, и она, к счастью, решила не навязываться. В следующий раз так может не повезти, надо убираться отсюда, и лучше поменьше показываться людям на глаза.
Вернулась на остановку, принялась ждать автобус, стараясь стоять так, чтобы людям на улице не было видно мое лицо. Автобус все никак не подъезжал, а несколько прохожих заприметили меня, долго смотрели в мою сторону, к счастью, не решаясь подойти.
В конец задолбавшись ждать, решила пройти немного к другой остановке, там ходит еще один автобус. Как только отошла, увидела притормозившую рядом со мной черную машину.
Вот же не отцепится гад!
Дверь открылась, и я увидела не Вольского, как ожидала. Уставшая с виду женщина лет сорока помахала мне рукой.
– Я от Виктора. Он просил вас найти и отвезти к нему, - сказала она, и я тут же, позабыв обо всем, запрыгнула внутрь.
– Где он? Что с ним?
– Он сам все объяснит. Поехали.
Все мои попытки задать вопрос заканчивались неудачей. Незнакомка то игнорировала меня, то четко давала понять, что говорить со мной будет только сам Голубоглазов.
Мы ехали куда-то на окраину города, в сторону спальных районов. Я даже начала пугаться, что оборотень здесь не при чем, и меня решили прикончить вдали от цивилизации.
Машина въехала в небольшой дворик самой обычной, ничем не примечательной пятиэтажки, каких миллионы.
– Поднимайтесь на второй этаж. Квартира семь, - спокойно сказала женщина.
Я кивнула, вышла из машины, пошла по ступенькам наверх. Что-то здесь не то. Не будет Голубоглазов встречаться в таком месте. Грязный подъезд, который давно не убирали, потрескавшаяся краска на стенах, из-за двери на первом этаже слышалась громкая ссора.
Он должен быть в полиции. Или в месте, совсем не похожее на это! Но точно не здесь.
Оказавшись у нужной двери, я остановилась, перевела дыхание, прислушалась. Ни звука, только громкий мат ссорящихся внизу. Стояла и пялилась в старую дверь, рядом с которой на стене красовалась надпись чем-то черным «Петька-лох».
Да нет тут его. Нет и быть не может.
Но все-таки что-то изнутри дернуло меня позвонить в дверь и стать подальше, чтобы если что – можно было сбежать вниз. Послышались шаги, дверь открылась, из-за неё показался Виктор Голубоглазов.
Совсем не похожий на человека, улыбавшегося с развешанных по городу плакатов. Лицо опущенное, покрытое щетиной. Волосы растрепаны. Одет он был в широкий темный свитер и джинсы.
– Заходи, - коротко сказал он.
Я вошла.
Квартира выглядела стерильной и необжитой. Вроде все на своих местах, но будто бы к этому давно никто не прикасался. Одежды на вешалках нет, выглядывающий из кухни холодильник приоткрыт, пустая ваза на столике.
– Почему ты здесь? – спросила я.
– Договорился о свидании с тобой. Немного денег, и они согласились. Но ненадолго. У нас, - он взглянул на наручные часы, - три часа.
– Извини, - прошептала я.
Он не ответил. Смотрел в сторону, будто не хотел встречаться со мной взглядом.
– Как я могу тебя помочь? В чем тебя обвиняют?
– Не важно, - сказал он. – Это уже не твои проблемы. Я скажу, чтобы тебе перечислили те деньги, что я обещал. Съезди куда-то, хотя бы до выборов. Посмотри мир.
– Мне что-то угрожает?
– Я договорился с Вольским, он тебя не тронет, если я сниму кандидатуру, а меня никто не очернит и отпустят после его инаугурации. Но что у него в башке я не знаю. Да и вряд ли тебе понравится лишнее внимание журналистов.
– Что? – удивилась я. – Ты снимешь…
– Сниму, - коротко ответил он. – Я так решил. Я позвал тебя по другой причине.
– И по какой же?
– Вдруг он передумает. Через год выборы в парламент, там он тоже меня видеть не хочет. Мало ли что может стрельнуть ему в башку. Я хочу ребенка. И хочу, чтобы ты стала его матерью.
***
– Я…
– Что? Не готова к этому? Не хочешь? – Голубоглазов смотрел мне в глаза.
– Не знаю.
Даже не думала никогда над тем, чтобы стать матерью. Может, когда-то, когда встречу того самого, единственного, когда мы привыкнем друг к другу, поймем, что вместе нам хорошо.
Но не вот так! Это не решение одной минуты!
– Этот Вольский, он предлагал мне какие-то документы, чтобы забрать у тебя все…
– А ты?
– Выбросила в мусорную урну.
– Вольский – тот еще хитрый лис. Но взглянуть бы на эти документы. Может, там есть что-то, благодаря чему можно прижать его самого. Но давай не будем об этом.
Его язык проник в мой рот, от чего мне мгновенно перехотелось сопротивляться. Осталось лишь одно желание – чтобы это не был наш последний раз.
Оборотень подхватил меня на руки, занес в чистенькую, все такую же стерильную комнату. На застеленной кровати уже давненько никто не спал, и уж тем более не занимался тем, чем собрались заняться мы.
Голубоглазов аккуратно положил меня на кровать, снял свой свитер, отбросил его в сторону, демонстрируя идеально сложенный пресс. Он будто дразнил меня им, хотел, чтобы я сама бросилась к нему. У него получалось.
Я привстала, схватилась за его горячее тело, провела языком по твердому, как камень, животу. Опустилась ниже, а он расстегнул брюки, будто приглашал меня.
Большой, эрегированный член выпрыгнул из его трусов, будто только и ждал, когда его выпустят на свободу. Но оборотень не спешил им пользоваться. Сперва стянул с меня свитер, легким движением расстегнул лифчик. Было видно, что ему это делать не впервой. Затем опустился к моей груди, взял в рот твердый, возбужденный сосок, мягко коснулся его языком, потом слегка прикусил.