Истинная (не) для президента
Шрифт:
Если он победит – то таких, как я, еще долго и близко к власти не пропустят, даже на должность мэра какого-то задрипанного провинциального городка.
Я встал, подошел к окну, посмотрел, как она садится в машину, отъезжает. Она даже на мгновенье заметила меня в окне и улыбнулась. Пошел в ванную, умылся.
Нужно решать, что делать. Черт. Я не могу ей рисковать, но и не могу так просто отдать победу Вольскому. Его победа будет не надо мной, а над здравым смыслом.
Звонок в дверь оторвал меня от созерцания унылого пейзажа за окном, состоящего
Воняли его мысли.
Очередным враньем, хитростью, одержимостью, ненавистью и всем тем ужасом, что может поместиться в человеческой душе.
Был только один тип людей с похожим запахом. Зависимые. Наркоманы, алкоголики, погрязшие в болезненном пристрастии к игральным автоматам, не контролирующие свой аппетит, либидо.
Он зависел от власти. Она для него была не средством, а целью, а его грязное естество требовало все больше и больше увеличивать дозу.
– Здравствуй, - сказал Вольский.
Я с трудом сдерживал себя от желания прикончить его на месте. Не поворачивался к нему, старался игнорировать его смрад, тупо смотрел в окно, понимая, что сейчас он даст мне выбор, и я сделаю так, как хочет он. Он же в свою очередь получит очередную дозу своего наркотика на следующие пять лет.
– Какой-то ты стал сам на себя не похож, Виктор, - говорил Вольский. – Как насчет выпить?
Я не отвечал. Но слышал и чувствовал, как он наливает спиртное.
– Держи, - протянул он мне стакан с виски. – За истинные пары?
Я взял стакан, опустошил его. Жар алкоголя быстро распространился по телу.
– Зачем ты пришел? – спросил его.
Он закурил, посмотрел на меня.
– Как зачем? Хотел поинтересоваться насчет твоей конференции. Где ты объявишь, о том, что снимаешь кандидатуру с выборов. Все готово к твоей речи. Как предпочитаешь, вживую или в телестудии?
– Это уже не твоя забота.
– Это правда, - Вольский выпустил в потолок клубы дыма. – Главное, чтобы ты знал, кто главный. Кто переиграл тебя. Знаю, что для вас это важно – быть на вершине. Альфа-самцы и все такое. Но пока что этот мир принадлежит людям. А вы – лишь реликт прошлого, которому уготовано вымирание.
Мои пальцы сжались в кулаки. Он знал, куда давить. Он провоцировал меня. Надеялся, что я как минимум заеду ему по морде, и в тот же момент сюда заявится десяток его человек вместе с журналистами и камерой. Не то, чтобы ему сильно было это нужно, но он не мог лишний раз не насладиться собой и, как он считал, победой.
Стакан со звоном треснул в моей руке. Осколки разлетелись по всей комнате, а он лишь улыбнулся.
– Когда-то мы дружили, Вольский. Но ты оказался тем еще козлом.
– Я не изменился. Да и ты не очень. Тебе больно признавать очевидное. Что второй раз ты совершаешь глупость по одной и той же причине –
Может, он и был в чем-то прав.
Но ошибался в другом - я еще ничего не потерял.
– Будет тебе и конференция, и заявление, - твердо сказал я, смотря ему в глаза.
Глава 11
Я беременна!
Виктор уверен в этом, да и я ему верила. Но это произошло так спонтанно, что башка шла кругом. К такому готовятся долго, планируют, раздумывают, а тут – как снег на голову посреди Июля. Было страшно. Если с Виктором что-то случится? Вспоминала лицо Вольского и понимала, что тот готов пойти на все, хоть на убийство.
Да и сам Виктор…
Вдруг завтра он передумает? Сердце говорило, что нет, но готова твердо настаивала на своем. Он может просто послать меня подальше и больше я его не увижу. Останусь одна с ребенком на руках. Без своего жилья, без средств к существованию…
Воображение рисовало кошмары, голова трещала от всевозможных предположений. Почему он сказал мне уйти? Если наши отношения для него ценны, почему просто выгнал?
Машина, в которой меня везли, остановилась на одной из центральных улиц города.
– Подождите, - сказала сопровождавшая меня молчаливая женщина, вышла из автомобиля.
Я сидела и разглядывала все, происходящее вокруг. И боялась.
Рядом ходили демонстранты с флагами Вольского и транспарантами, кричали лозунги в стиле «долой оборотня», кто-то даже успел с кем-то передраться и очень быстро убегал от полиции. Хоть я понимала, что снаружи меня не видно, все равно боялась. Было ощущение, что чуть ли не каждый прохожий видит меня сквозь тонированные стекла автомобиля и вот-вот воскликнет «хватайте её!» или что-то в этом духе.
Женщина вернулась, протянула мне запечатанный конверт.
– Внутри карта с суммой, которую обещал вам Виктор, - сказала она. – Пароль внутри. Он хотел, чтобы вы уехали из страны. Сами видите, что творится. Отвезти вас в аэропорт или на вокзал?
– Нет. – покачала головой я. – Как минимум мне нужно собрать вещи.
– Когда соберете – позвоните по этому номеру, - она протянула мне визитку. – Скажите, кто вы, и вас доставят куда нужно под охраной. Автобусами, метро, такси лучше не пользуйтесь. Ради вашей же безопасности.
Я кивнула. Понимала, что встретить в метро компанию типов, как вон те, с флагами и видом, будто только что вышли из колонии строгого режима, смерти подобно.
Но и уезжать не особо рвалась желанием. Хотела увидеть Лондон, Париж или Рим, но не вот так спонтанно, точно не в бегах, не зная языка, в одиночку, оглядываясь по сторонам, не следят ли за мной.
А если Вольский станет президентом – ведь так и будет.
Вряд ли мне, как и Голубоглазову, найдется место в этой стране. Он уже обещал несколько законов, ограничивающих права оборотней. Но что самое страшное и ужасное – часть народа его поддерживала.