Истинное чтение
Шрифт:
Закон 28. "Когда еврей ведёт дело с акумом, и придёт другой еврей и обманет акума, всё равно - как: обмерит ли, обвесит или обсчитает, тогда оба еврея должны поделиться таким ниспосланным от Иеговы барышем". (Хошен га-Мишпат, 183, 7, Прим.).
Исерлес указывает на следующий редкий случай из жизни вавилонских евреев как на источник своего примечания (случай приводится в Мордехае, Кетубот 256 и в "Ответах", печатающихся при кодексе Маймонида, Киньян 24). К раввину пришли однажды два еврея с такой тяжбой: оба они остановились в одной гостинице, и один из них, продавая язычнику товар, обратился к другому с просьбой помочь ему отмерить товар, что тот и сделал. Когда язычник ушёл, он стал утверждать, что обмерил язычника, и требовал себе всю незаконную прибыль. Пошли судиться, и мудрый судья [50] сказал: "Идите домой и перемерьте товар, и если окажется лишнее, поделите пополам, ибо не будь товара, ты не мог бы обмерить, а не будь тебя, не было бы лишнего." - Подробностей этого, как курьёз передававшегося единственного в еврейской литературе случая, мы не знаем, так что трудно понять, чем руководствовался судья
Этот случай Исерлес и счёл нужным изложить в своих замечаниях и сделал это в такой форме: "если кто-нибудь имеет дело с акумом, и приходит другой и, помогая ему, обманывает акума в мере, весе, или числе, то они делят пользу между собою, безразлично - помогал ли он ему за деньги или даром". Юстусу важно, что в Шулхан Арухе идёт речь о еврее, обманывающем акума, и он не только подчёркивает это, но вводит в кавычки ещё "ниспосланный от Иеговы барыш". Ничего подобного в Шулхан Арухе нет.
Закон 29. "Когда еврей отправляет к акуму нарочного, чтобы заплатить ему долг, а последний уже по прибытии замечает, что акум позабыл про долг, тогда посланный должен возвратить эти деньги тому еврею, который послал его; и посланному уже нельзя отговариваться, будто этим (т. е. уплатою денег христианину) он желал почтить Имя Божие, чтобы акумы говорили - дескать, евреи всё-таки порядочные люди. Нечто подобное он мог бы сделать только со своими деньгами; разбрасывать же чужие деньги он никакого права не имеет". (Хошен га-Мишпат 183, 8).
Как раз подчёркнутое в этом законе принадлежит не Шулхан Аруху, а лично автору. Эккер говорит, что одна из его вставок есть "верное разъяснение предыдущего", а другая будто бы взята из комментария "Беэр га-Гола"; но это, по мнению Эккера, не фальсификация, и "текст здесь совершенно в порядке".
Что касается самого закона, то Шулхан Арух излагает решение р. Меира Ротенбургского по встретившемуся в его практике редкому делу (дело это ещё подробнее излагается в Туре): Рувим послал Симеона [51] купить ему платье в кредит, а когда наступил срок платежа, он дал ему денег для уплаты; между тем оказалось, что продавец позабыл об этом [52], и Симеон хочет удержать у себя эти деньги, приводя в свою пользу два довода: 1) так как он покупал платье, то продавец, вспомнив о долге, будет искать с него, а не с Рувима, и 2) ему принадлежит право исполнить заповедь "освящения Имени Божия" [53]. Меир Ротенбургский решил, что ни один из этих доводов не имеет значения, -деньги должны быть переданы Рувиму, а "освящать Имя Божие" нельзя чужими деньгами.
Закон 30. "Когда еврей продал что-нибудь другому еврею, движимость или недвижимость, и оказывается, что продавец украл эти вещи, вследствие чего собственник взял их обратно, тогда продавец обязан возвратить покупателю полученные деньги, так как он не должен был бы воровать. Если же он украл эти вещи у акума, и акум отберёт их обратно, то продавец не обязан возвращать деньги покупателю". (Хошен га-Мишпат 225, 1-2).
Автор хочет доказать, что Шулхан Арух дозволяет евреям воровать у акумов, т. е. доказать как раз обратное тому, что ясно сказано в Шулхан Арухе (Хошен га-Мишпат 348, 2): "Укравший даже на перуту (ок. ; коп.) преступил запрет и обязан возвратить, всё равно, украл ли он у еврея или украл у акума". Для этого он, излагая собственными словами требование Шулхан Аруха возвратить покупателю украденной у еврея вещи его деньги, прибавляет от себя: "так как он не должен был бы воровать"; дескать, у еврея воровать нельзя. Если же вещь украдена у акума, то деньги возвращать покупателю необязательно. На самом деле, текст Шулхан Аруха тут не оканчивается, идёт далее изложение мотивов, из коих видно, что еврейский суд не доверяет показанию акума, что вещь украдена, и поэтому снимает с продавца ответственность. Это с не допускающей никаких сомнений ясностью изложено в примечании Исерлеса к статье 356, 10, где речь идёт о покраже. Эккер и указывает в своём заключении, что мотивировка Юстуса не может быть оправдываема, ибо противоречит прямому закону Шулхан Аруха. Г. Шмаков представляет дело так, будто Шулхан Арухом разрешается обкрадывать акума, причём в скобках ссылается на ту самую статью, которой как раз обкрадывание акума запрещается [54].
Закон 31. [55] "Строго запрещается еврею обманывать своего ближнего, и обманом уже считается, когда он лишает его шестой части ценности. Кто обманул своего ближнего, тот должен всё вернуть назад [56]. Само собой понятно, что всё это имеет место лишь среди евреев. Обманывать же акума еврею дозволяется, и он не должен возвращать акуму того, насколько он обманул его; потому что в св. Писании сказано: "Не обманывайте вашего ближнего брата"; акумы же не братья нам, а напротив, как уже значится выше (зак. 25), [57] они хуже собак!".
Речь идёт не об обмане, а об "онаа", переборе или недоборе по талмудическому праву, не имеющему в этом отношении параллелей в других правовых системах. По Талмуду (т. IV стр. 105-109), если продавец взял с покупателя за товар на ; дороже или дешевле действительной рыночной цены, то сделка недействительна. Если, напр., за вещь, стоящую 20 серебренников, он взял 24, то покупатель имеет право возвратить продавцу эту вещь и требовать назад деньги или же потребовать сумму перебора. Точно также,
Этот закон дословно переписан из Маймонида Шулхан Арухом и своею сжатостью ввёл в заблуждение Эккера.
Закон 32. "Когда еврей снял дом у другого еврея, тогда дозволяется третьему еврею придти и дать дороже, чем первый наёмщик, и снять дом для себя. Когда же хозяин акум, тогда пусть будет проклят (выражение это по халдейски: "менуда", т. е. он не может ходить в синагогу до тех пор, пока раввин не освободит его из оков проклятия) тот, по чьей вине акум получает больше прибыли". (Хошен га-Мишпат 237, 1 Примеч.).
На самом деле, в указанном месте Шулхан Аруха находится краткое примечание Исерлеса: "Есть один, который пишет [59] , что под страхом проклятия рабби Гершона запрещено отодвигать межу при найме домов у акума" [60].
Автор, возведя, единичное мнение итальянского раввина - отмеченное как таковое Исерлесом - в прямой закон, прибавил от себя произвольный мотив (с указанием якобы стоящего в тексте халдейского слова), будто "проклят тот, по чьей вине акум получает больше прибыли". Эккер по поводу этого закона имеет только одно замечание: "В тексте стоит не "менуда" (вернее менудде), а херем" [61]! Г. Шмаков, неправильно передавший текст Эккера (у Эккера: "die Grenze zu verr;cken", у г. Шмакова: "делать конкуренцию"), прибавляет от себя: "Нет однако существенной разницы между обоими выражениями"!
Закон 33. "Считается обязанностью (для еврея) исполнить всё, что написал больной в своём завещании, за исключением того случая, когда он приказал совершить что-нибудь греховное. Согласно с этим, если больной, в своём завещании, подарит что-нибудь акуму, то это не должно быть исполняемо, потому что, как мы увидим дальше, считается большим грехом дарить что-либо акуму!". (Хошен га-Мишпат 256, 3).
Закон, запрещающий давать акуму подарок, когда неизвестно, на что этот дар будет истрачен, взят из Талмуда, где он мотивируется тем, что акум на эти деньги принесёт своим богам (мы уже видели, как называются эти акумовы боги: Меркурий, Афродита и др.) жертву именно в благодарность за полученный дар. Ввиду этого Шулхан Арух и говорит: "Если больной на смертном одре завещает сделать дар акуму, то его не слушают, ибо это то же самое, как будто он велит совершить грех его деньгами". Эти слова и послужили Юстусу-материалом для составления "закона".
Закон 34. "Еврей, нашедший что-нибудь - будь это предметы одушевлённые или неодушевлённые - обязан возвратить их собственнику. Само собой разумеется, что это относится лишь к еврею, потерявшему что-нибудь. Когда же находка принадлежит акуму, тогда еврей не только не обязан возвращать её, а напротив, считается тяжким грехом что-либо возвратить акуму обратно, разве если это делается с тою целью, чтобы акумы говорили: "евреи порядочные люди". (Хошен га-Мишпат 259, 1; 266, 1).
"Закон" составлен из двух статей, находящихся в различных главах Шулхан Аруха. Первая из этих статей говорит о том, что, увидя заблудившегося вола, принадлежащего еврею, должно об этом животном заботиться (кормить его, содержать) и отвести его владельцу, ибо сказано (Втор. 22, 1): "когда увидишь вола брата твоего или овцу его заблудившихся, не оставляй их, но возврати их брату". Талмуд из этого стиха выводит, что обязанность заботиться о чужом скоте, наводить справки об его владельце и отвести его к последнему (разумеется, безвозмездно) Писание налагает лишь в отношении скота, принадлежащего еврею (каковой по Талмуду - да и по здравому смыслу - и должен подразумеваться под "братом"); о скоте же язычника заботиться не обязательно, и возвращать ему его скот есть грех (у Юстуса, понятно, "тяжкий" грех"), ибо это всё равно, что помогать ему грешить, так как он заставляет скот работать в субботу, приносит его в жертву своему богу, ест его кровь, мучит его при убое и т. д. Что язычник по своему закону не обязан возвращать еврею его скот, для законодателя, разумеется, не было тайной. О том, применяется ли этот закон (и подобные ему) в отношении христиан, весьма красноречиво говорит комментарий "Беэр га-Гола" (самый популярный из всех комментариев Шулхан Аруха, печатающийся во всех изданиях этого кодекса): "этот мотив (что возвращающий пропажу помогает владельцу грешит) показывает, что закон относится к гоям-идолопоклонникам, а не к гоям нашего времени, признающим Творца вселенной и имеющим добрые законы относительно возвращения пропаж". Не мешает при этом вспомнить, что автор комментария "Беэр га-Гола", Моисей Ривкес, лично перенёс ужасы хмельнитчины и в своём предисловии к "Беэр га-Гола" описывает неимоверную бесчеловечность, обнаруженную в отношении к евреям казаками-христианами, от которых он с большим трудом спасся вместе с другими евреями в Голландию. Эккер в своей резолюции о таком понимании текста благоразумно умалчивает.