Истины нет

Ефимкин Максим

Эртаи и Грюон опустили руки.

— Если вы устроите побоище, — добавил Волдорт, — то Родник просто достанется Радастану.

Священник повернулся к Кйорту.

— Сын, в чем дело? Что с Родником?

— Его нельзя вскрывать, — Кйорт впервые позволил себе показать эмоции и со злостью швырнул аарк в ножны. — Этот chag, tha, сделал так, что теперь, если я сам вскрою плотину, Нейтраль сметет даже меня. Надо ждать. Нельзя заставить Родник. Он должен пролиться сам. Капля за каплей. А он, — йерро указал на Эртаи, — размазал его по всему Миру. Теперь остается

только ждать, когда заложенный в Наоле корень прольется Нейтралью. И надеяться, что План не развалится и не захлебнется в пустулах. Что ни Радастан, ни Кашш… — ходящий указал на мертвеней. — Его же работа? Вернее, Аббука, кто же еще смог бы?.. Ни какой-то другой План, который, если до сих пор не знает, то очень скоро поймет, что происходит, не явится за Родником. И, о-о-о, надеюсь, что до этого не дойдет.

— У тебя нет вариантов, — сказал внезапно успокоившийся кардинал, — ты поможешь нам и передашь Родник в мои руки.

Эртаи сделал шаг вперед.

— Стой, жрец. Священник прав, мы пока нужны друг другу. Волдорт, говори!

— Я тебе не позволю, — Эртаи сделал еще один шаг к кардиналу.

Загремели доспехами мертвени.

— Что не позволишь? Прибраться за тобой? — огрызнулся Грюон.

Священник поднялся с софы, в его глазах блеснули слезы.

— О чем он говорит, отец? — удивился Кйорт.

— Ты должен меня выслушать, сын, — Волдорт взял ходящего за рукав. — Это очень важно.

Священник смахнул слезы и посмотрел на кардинала.

— Только я должен поговорить с сыном наедине, — его голос прозвучал на удивление спокойно.

— Вот еще, — ответил Грюон.

— Тут рядом есть небольшие комнаты для молитв, — Эртаи отступил и указал рукой куда-то за стену.

— Я буду говорить с сыном наедине, — повторил священник, и в его голосе чувствовалась непреодолимая воля. — Или так, или никак.

Кардинал напряженно думал: может, это какая-то хитрая игра священника, или действительно лучше подобное говорить наедине? Его колебание Кйорт расценил по-своему и произнес:

— Нам для этого не нужно уходить.

Он положил руку на плечо Волдорта.

— Садись на софу, отец. Так будет спокойнее.

Присутствующие заинтригованно смотрели на происходящее. Ходящий достал аарк. Оружие изогнулось, словно некий костяной гад, затем выпрямилось. Кйорт присел рядом со священником.

— Берись за клинок, — тихо сказал он. — Не бойся, ты же знаешь, тебе ничего не будет.

— Знаю, сын, — Волдорт выдохнул, собираясь с силами. — Но подобное буду делать впервые.

— Расскажи, что пугает тебя, отец, — Кйорт протянул клинок аарка к Волдорту. — Возьмись рукой. Не бойся.

2-3.

2.

Священник медленно сомкнул пальцы на круглой пористой кости. В тот же самый миг он почувствовал, что по его телу бежит не боль, но горячая, заполняющая все его существо волна, как нега, окутывает его, и он чувствует себя так спокойно и умиротворенно, как никогда до этого. Подобное, наверное, испытывает лишь ребенок в утробе матери: ни волнений, ни боли, ни голода, ни жары, ни холода.

— Я слышу тебя, отец, — раздался в его голове голос Кйорта, чуть искаженный,

более хриплый и словно потускневший, но, без сомнения, его. — Не пугайся и не пытайся говорить, как обычно. Достаточно мыслить. Аарк считает твои мысли, а я услышу. Помнишь, я рассказывал, что научился этому, а ты даже не поверил поначалу?

— Помню, — священник внутренне улыбнулся и почувствовал, как его собственное тепло переливается через аарк в руку ходящего, — ты потом бегал за мной целый вечер.

— Хорошо, — тепло полилось в обратном направлении. — А теперь расскажи мне все.

— Сын мой. Мой сын. Кйорт. Я знаю, как ты относишься к предсказаниям, но, прошу тебя, в этот раз выслушай меня крайне внимательно.

— Я слушаю. Говори, говори, — Кйорт наклонился к отцу, словно они перешептывались, боясь, что их услышат.

— Кйорт, Грюон видел грядущее.

— Он не может, — удивился Кйорт. — Я видел его нити.

— Не сам, конечно. Но ему служит какой-то очень сильный пророк. Чрезвычайно сильный, во много раз лучше меня. Я всего лишь сопливый младенец по сравнению с ним. Он не только видит грядущее, он способен бродить во снах, смотреть и выбирать, что смотрит. Как-то я видел эхо, созданное его видением, тебе знаком этот феномен?

— Конечно.

— И благодаря ему я видел, что ты будешь у самой Глоти. Видел твою встречу с Грюоном. И видел, что ветка предначертанного, на которой ты стоишь, запущена кем-то иным. Не этим предсказателем и не мной. Это я рассказал кардиналу, что ты будешь там. Я думал поступить, как и все ходящие, — перекроить предначертанное. Ничего не вышло. Оно исполнилось в точности. Даже Стрелы Мертвых появились. И притом я ориентировался лишь на эхо.

— Я понял, предсказатель настоящий, каких мало. Возможно, видит Истину, а не наветы местных божков. Что дальше? — Кйорт сделался серьезен.

— Кйорт, мальчик мой, это еще не все. Свои предсказания этот пророк передает кардиналу через кардараха.

— А вот тут я удивлен.

— Он когда-то был моим. Ты должен помнить его.

— Несчастный, — горько улыбнулся Кйорт.

По аарку побежал прохладный ветерок.

— Он полез за тобой в переход?

— Да. Но послушай. То, что я видел, мне передал кардарах.

— Значит, пророк не лгал и ничего не добавил от себя. Хорошо, я учту.

— Я знаю, ты не веришь и делаешь все по-своему. В общем, вы все, ходящие, такие. Но тут, в Немолчании, все немного иначе. Люди верят своим богам. Верят и следуют их заветам почти безоговорочно.