Истины нет
Шрифт:
— Ты же знаешь мой ответ на это, — ледяным тоном, полным презрения, сказал ходящий.
— Мой сын не может так поступить, — так же холодно ответил Волдорт. — Мне очень жаль, что я не смог тебя научить…
Кйорт вскочил. Священник опрокинулся на кровати и медленно сел, помогая себе руками. Рука ходящего, держащая аарк, дрожала от напряжения. Блестели побелевшие костяшки пальцев. Вокруг глаз йерро расползалась мельчайшая черная сетка. Он невидящим взглядом смотрел перед собой. Пальцы кардинала медленно задвигались, незаметно заплетая искрящуюся
Но Кйорт не двигался. Не шевелились и остальные, будто боясь малейшим движением спровоцировать вышедшего из лесу шатуна. Слова Волдорта впились в сердца Кйорта и причиняли ему настоящую физическую боль.
«Мой сын не может так поступить!»
Как же они жгли его, раз за разом проносились мимо и возвращались вновь. Перед глазами всплывали образы друзей и соратников, с которыми он рос, клялся в верности и дружбе. Цепп, сгорающий в огне Эллоаро, кричащий от нестерпимой боли. Расползающийся под многочисленными пустулами его Мир, обнажающий черные реки великого ничто. Зеленоватые, с синими прожилками листья деревьев, мягкая, как пух, трава, хлопанье ставен в родительском доме. Слезы после неудачных занятий, радость от первых достижений, стонущие от боли мышцы, слезящиеся от ночного чтения втайне от отца при свете огрызка свечи глаза. Первый шрам, первый убитый враг. Первое свидание с рыжей шумной девчонкой. Первый спасенный. Сияние доспехов Живущих Выше. Позорное, но жизненно необходимое принятие их покровительства и защиты от Радастана. Ненависть. Ненависть, переполняющая каждого оставшегося в живых йерро, и к тем, и к другим. Многочисленные и тщетные поиски рождающегося Родника по всем Планам. Не вернувшиеся из подобных походов самые лучшие ходящие.
«Мой сын не может так поступить!»
Горячо. Отчего же так горячо и холодно одновременно? Больно. Скверно. Как раскаленный прут, выжигающий траву, эти слова выжигали Кйорта изнутри.
«Мой сын не может так поступить!»
Но решение уже было принято. Кйорт медленно, со странным чувством, будто наблюдает за собой со стороны, спрятал аарк в ножны. С удивлением посмотрел на дрожащие белые пальцы и сжал их в кулак.
— Я передам родник Немолчанию, — тихо сказал он не своими холодными губами.
Его взгляд на короткий миг встретился со взглядом Волдорта. «Спасибо», — прочел он в его глазах. В груди снова колко затрещал огонь.
Кйорт отвернулся и вышел прочь из зала. Никто не стал его задерживать.
3-3.
3.
Оставшиеся в помещении переглянулись. На их лицах читались недоумение, испуг, гнев, разочарование. Но никто не пошевелился. Первым не выдержал кардинал.
— Что ты ему сказал? — с плохо сдерживаемым яростным клекотом спросил он. — Что все это значит?
— Я рассказал ему все, что видел, — спокойно ответил Волдорт. — Сделал, как ты, кардинал, и хотел.
— Не этого я хотел, — Грюон едва сдерживался.
Его лицо потемнело от гнева, а морщины проступили глубокими линиями.
— Как и я, — Эртаи
Грюон уничтожающе посмотрел на жреца, но опустился на ворсистый ковер. Арлазар остался стоять, не выпуская из поля зрения мертвеня с серебряным обручем, который застыл за спиной кардинала, напоминая голема. Амарис присела чуть дальше, в тени, на большую подушку, и также внимательно следила за происходящим. Ее когти то появлялись, то исчезали, а зрачки то и дело меняли форму.
— Объясни, священник, что означают слова ходящего, — Эртаи посмотрел на Волдорта. — Если можно, наиболее понятно.
— Они значат ровно то, что он и сказал. Без тайного смысла и подводных камней. Он передаст Родник Немолчанию.
— Прекрати, старик, мы не глухие, — нетерпеливо махнул рукой Грюон. — Ты прекрасно понял вопрос.
— Он превратит Родник в портал-Переход. И передаст его под охрану гиту до тех пор, пока вы не получите собственных Т`Халоров.
— Я не понял, — кардинал посмотрел на Эртаи. — А ты, жрец, что-то понимаешь? Ты понимаешь, что он имеет в виду?
— Не до конца, но, кажется, ни люди, ни эдали не получат Родник в единоличное пользование, — ответил жрец. — И Нейтраль сможет возвысить и тех и других.
— Примерно так, — подтвердил Волдорт.
— Ты должен был…
— Вы должны благодарить всех богов даже за это, — вдруг взвился Волдорт. — Немолчание зайдет в Великое Кольцо. Вы станете бессмертными: и эдали, и люди. И главное — гиту никогда не отдадут его Радастану. И те не смогут с этим ничего сделать. Возможно, они даже сами уберутся после этого. А остатки, что уже разбрелись по Миру, вы сможете отыскать и уничтожить.
— Что ты наделал, священник, — Грюон хотел вскочить, но вернулся на место. — Ты даровал бессмертие этим тварям со звериной сущностью! Ты…
— Полегче, кардинал, — подал голос Арлазар. — Мы все в одинаковом положении, и удовольствия от сложившейся ситуации испытываем не больше.
— Жаль, что я не встретил тебя раньше, Аргосский Тигр. Ты же Тигр? — окрысился пресвитер.
— Встречал, — с улыбкой ответил Арлазар. — Это я командовал отрядом, что сжег южный пограничный пояс. И пощадил тебя, чтобы ты занялся ранеными, как и десяток других клириков.
— Ты?.. — Грюон вскочил.
— Арлазар! — Эртаи глянул на эдали. — Прекрати. Кардинал, вернись на место.
— Придет время…
— Никогда не придет этого времени, если Кйорт исполнит, что обещал, — снова заговорил Волдорт. — Но если вы перегрызетесь, Радастан возьмет Наол. Последствия можете себе представить в меру собственной фантазии.
— А он мог поступить иначе? — впервые заговорила Амарис.
— Мог. Но он решил так. И я никому не советую даже пробовать его переубедить, — грустно ответил священник. — Мы должны славить богов за то, что он сделает, как я его просил, а не поступит по-своему.
— Если сделает, — тонко подметил Эртаи.
— Сделает. Он обещал, — обнадежил Волдорт. — В этом можете быть уверены. Слово моего сына нерушимо. Тем более что дал он его мне.
— Нам бы эту уверенность, — Грюон неожиданно успокоился.
— Это ваше дело. Но даже если нет, — священник криво усмехнулся, — у вас нет вариантов.
— Тут ты прав, старик, — вздохнул Эртаи, — вариантов у нас, и правда, нет. Все пошло не так, как думал я, и не так, как планировал ты, кардинал. Правда?