Источник

Грейс Амбер Ланкастер

– Хранительница, я молю вас о помощи!
– сразу приступил к делу Стэфан. Тогда ему казалось чрезвычайно глупым тратить время на приветствия и ритуалы.

– Мы уже один раз тебе помогли, Стэфан. Что ты хочешь на этот раз?

– Поклянитесь, что не откажите мне сразу, а выслушаете все, что я скажу.
– заявил он.

Хранительница вскинула бровь, но согласилась. Уголки ее губ тронула легкая, едва заметная улыбка. Она сделала жест рукой, прелагая Стэфану подойти ближе. Она присела на пол поближе к очагу. Стэфан немного поколебался, и присел рядом.

– Если ты позволяешь себе столь дерзко молвить со мной, смею увериться, ты чем-то встревожен. Что же, не молчи, говори.

– Тельбот Проклятый собирает войско и кует оружие из лучшего

металла в мире, чтобы захватить весь мир. Его яд одолел его разум, и он готов погрузить все сущее во владения Темного царства. Я решил, что спасу своих людей и уничтожу его. Однако, мне нужна помощь.
– он перевел дыхание - Я прошу вас не о помощи в бою с его войском, но о защите моего народа. Чтобы разрушить замысел Тельбота, я должен уничтожить копи Бессара, а потом сразиться с самим Тельботом. Однако мой народ не должен страдать.
– Стэфан продолжал приводить доводы и объясняться, его мысли спутались в тот же миг ,как он открыл рот, и он хаотично говорил все, что считал нужным произнести вслух.

– Ты просишь нас - Лесных существ - принять людей Бессара на запретные территории?
– она негромко хмыкнула. Хранительница выражала неподдельное удивление.

– Я молю Лесной народ дать им кров лишь до тех пор, пока все воины Тельбота не сгинут от моего клинка.
– горячо выпалил Стэфан пока в его груди еще горел огонь уверенности.

– Не уж-то ты сам намереваешься их побороть?
– Лицо хранительницы было чрезвычайно серьезным, она не насмехалась.

– У меня нет иного выбора. И времени тоже нет. Завтра я направлюсь туда, и уничтожу все, что там есть.

– Ты можешь погибнуть, так и не совершив предназначенное.

– Нет, я не умру до тех пор, пока сердце Тельбота не ударит в последний раз. Это мое слово. Завтра я его докажу.

– Завтра...
– протянула хранительница. В ее глазах заиграл огонек, и ее илцо показалось Стэфану совсем молодым. - Это слово не имеет границ и определений. Оно безвременно. Предыдущий день мог именоваться 'завтра', и день после него - тоже. Твой порыв благороден. Но сейчас направляйся в свой шатер, а утром приходи за ответом. Ты устал.

– Но оружие! У них нет сейчас оружия...
– Стэфан попытался возразить, но хранительница резко прервала его жестом руки и строго указала на выход.

Он направился в шатер, весь дрожа от нетерпения, досады и отчаянья. Он никак не мог заметить Аларет, стоявшую в тени статуи по другую сторону от него. Она слышала весь разговор, и тихо последовала за ним.

Стэфан вошел в шатер. На столе горела лампадка, слабо освещая фрукты и кувшин с вином. Он сбросил сапоги. Стэфан был в растерянных чувствах: он подумал, что голоден, и съел несколько ягод из тарелки с фруктами, но понял, что есть не хочет. Потом он решил выпить вина, и одним глотком осушил весь кувшин с вином. Огонь лампадки мерцал слишком медленно и беззаботно, и Стэфан потушил его. После чего он лег в кровать. Ночь обещала быть прохладной - он набросил шерстяное одеяло. Даже мягкость одеяла раздражала его, и он попытался отвлечь себя, погружаясь в мысли, и мысленно повторял себе все лечебные свойства выученных растений.

Все время Аларет стояла снаружи шатра и следила за ним. Она вся продрогла, и рисунки на ее теле начали издавать слабое сияние. Уйди она на мгновение раньше - Стэфан не заметил бы ее.

– Кто здесь?
– спросил Стэфан, заметив скрывающуюся за полотном шатра фигуру. Сияние было слабым, но неподвижным. Так Стэфан понял, что это не светлячки. Аларет не ответилаему. Первым ее порывом было бегство, но она переборола его, шагнув в шатер, подошла к кровати Стэфана и ловко, одним рывком, запрыгнула к нему на колени. Она крепко впилась руками в его плечи, прижав его к кровати, и прижалась своими губами к его губам. Мгновение Стэфан не знал, что ему делать, но потом ответил на ее поцелуй. Он положил свои руки на изгиб ее спины, туда, где проходила ложбинка на позвоночнике, и прижал ее к себе. Их губы, их языки соприкасались.

Она была холодной - замерзшей, дрожавшей от страсти и зябкого холода. Стэфана бросило в жар. Он чувствовал своим телом ее мягкие груди и круглые бедра. Он наслаждался вкусом ее поцелуев, и ласкал ее бархатную кожу. Она крепко впилась пальцами в его тело. Стэфан отвлек ее от себя, и заглянул в ее глаза. Аларет отвела взгляд. Стэфан осторожно приподнял ее тонкую прозрачную тогу, и провел ладонью по ее бедрам: от наружной части вовнутрь. Она тихо простонала, закрыв глаза в предвкушении экстаза. Стэфан снял с нее тогу, положил ладонь на ее живот, и медленно повел рукой вверх, к шее, наслаждаясь шелковистой мягкостью ее тела. Ее полные груди то вздымались, то опадали. Она дышала быстро и глубоко. Стэфан убрал ее темные волосы, черневшие, словно гладь озера в лунную ночь, привлек ее к себе и поцеловал. Она целовала его губы так жадно, словно его поцелуи были для нее воздухом. Аларет страстно ласкала его тело, играла с волосами на его голове, игриво покусыавла его. Стэфан почувствовал, как ее упругие горячие соски едва касаються его кожи. Она наклонилась к его уху, и робко прошептала:

– Люби меня, словно я единственная женщина, которую ты способен любить. Целуй меня, словно я одна могу любить тебя так нежно и самозабвенно. Люби меня, хотя бы до конца этой ночи.

Аларет затаила дыхание, ожидая ответа. Стэфан привлек ее к себе сильнее и поцеловал ее плечо. Он стал целовать ее шею и острое ушко. Вдруг она оказалась снизу. Стэфан склонился к ее животу и провел по нему кончиком горячего языка. Аларет вздрогнула и сжала его ладонь в своей руке. Стэфан поцеловал ее живот ниже пупка. Лаская губами каждый сантиметр ее тела, он двигался вверх, проводя губами между пылающих грудей, к ее шее. Он остановился, осторожно прикусив край ее ушка. Аларет ответила ему стоном, побудившим его продолжать ласки. Стэфан снял рубашку, но случайно, совсем забывшись, задел амулет, напомнивший ему о неприятном. Стэфан застыл, соображая, правильно ли поступает. Он сразу же заметил, что на шее Аларет в этот раз нет ее амулета. Девушка, догадавшись, о чем Стэфан задумался, приподнялась на локтях к нему. Она ласково провела рукой по его гладкому животу и груди, и сняла с его шеи амулет Таурума. Аларет привлекла его за волосы к себе, обхватила бедрами, и поцеловала. В тот же миг он обнял ее за шею и впился в ее губы.

Никогда еще Стэфан не было так сладко растворяться в ком-то, сливаясь телом и душой, как в ту ночь с Аларет. Он запоминал каждый момент, целуя ее губы в чувственном экстазе, чувствуя движение каждой мышц изящного тела Аларет. Стэфан запоминал ее запах - запах свежей травы, древесной коры и весеннего ветра, запоминал ее голос - томный, глубокий и страстный, запоминал каждый поцелуй. Все было словно в первый и в последний раз.

***

Стэфан вдыхал тяжелый утренний воздух, представлявший из себя пышный букет из утренней влаги, колючей прохлады и дождевой свежести. Рассвет только-только начинал зажигаться. Он чувствовал в своей огромной руке хрупкую ладонь Аларет. Ее тепло растекалось по его телу. Стэфан сквозь сон улыбнулся: Аларет была рядом с ним всю ночь, лаская его и согревая, в отличие от королевы, которая уходила из покоев короля, как только Стэфан закрывал глаза. Те дни казались ужасно далекими и серыми. Словно это были отрывки чжой жизни.

Он глубоко вздохнул, и приоткрыл глаза, наблюдая за Аларет. На ее лице застыло выражение абсолютного спокойствия. Он чувствовал, что Аларет была с ним настоящей, открытой, и в тот же миг загадочной. Но это была не напускная таинственность, как у придворных дам, желающих показаться томными и загадочными, а природная, неотъемлемая часть ее сущности. На губах Аларет появилась улыбка, и она открыла глаза. Ее руки скользнули по телу Стэфана, и она обняла его. Пышные груди прижались к его груди. Он поцеловал ее, и провел ладонью по ее круглым бедрам, насладился их гладкостью, затем прижал девушку к себе, и придался наслаждению ее теплым нежным телом. Он чувствовал, что она его, всецело, предано; самозабвенно отдана ему. Слова были излишни.